«Если бы хотели убить – так бы не старались», – утешал себя Брейн.
На этот раз все манипуляции совершали суперы с открытыми лицами, но в глаза Брейну они не смотрели.
Закончив с крепежом, один из них достал какой-то медицинский аппарат – что-то вроде портативной дрели, и предплечье Брейна ожгло болевым ударом – он даже скрючился так, что скрипнули прочные путы. Но не закричал.
Между тем суперы покинули фургон – Брейн слышал, как они спрыгнули на площадку.
Двери захлопнулись, и транспортное средство наконец тронулось с места.
Боль в предплечье понемногу проходила, а вместо нее приходило приятное состояние сытости и умиротворения. Видимо, ему вкололи питательную инъекцию – возможно, в смеси с наркотиками.
В любом случае ему стало хорошо и спокойно. И еще он наконец помочился – прямо под себя. Сейчас для него не существовало никаких табу.
Сон быстро овладевал им, и скоро он провалился в поток бесконечных сновидений, одно из которых показалось ему особенно ясным.
Высокий зал с колоннами, раскатистое эхо, и серый мрамор на прохладном полу. Череда просителей – в парадных мундирах. Канзасы, гоберли и суперы трех подвидов.
– Ваше превосходительство, если вы не поможете, на что еще можно рассчитывать?
– Господин адмирал, нас больше никто не слушает! Мы должны сохранить редуты на Кронсе!..
Немолодой супер, сидящий на значительном возвышении, кивает, наскоро просматривает предоставленные аннотации и передает кипы сопутствующих папок своим помощниками. Он обещает разобраться, и это радует каждого просителя, до этого прошедшего десятки инстанций.
Империя расширялась, и вместе с ней разрастались многочисленные ярусы государственного управления, умножающего чиновников, не желавших рисковать собственным положением. И для преодоления этой стены существовали такие особы, как адмирал Марк, который, помимо руководства важными государственными департаментами, согласно закону, в определенные часы принимал ходоков – патриотов империи, которые не могли добиться правды через стандартные процедуры.
Часы приема закончились, охранники вытолкали тех, кто не успел подать прошения в назначенный срок, и ворота закрылись.
– Я рад, что это наконец закончилось, Крайверт, – сказал адмирал, спускаясь с возвышения. – Честно говоря, после этих присутственных сеансов у меня задница ноет от жесткого сиденья. Нельзя ли внести какие-то изменения в его конструкцию?
– Мы не имеем права изменять пропорции и качество изготовления трона, ваше превосходительство, это будет нарушением традиционного устава.
– Ну да, я помню. Долбаный устав.
Они прошли в офис – сначала адмирал, за ним капитан Крайверт.
– Мне жаль вам напоминать, сэр, но на этом наши дела не закончились.
– Спасибо, что напомнил, – вздохнул адмирал, занимая место за удобным столом в мягком кресле. – Ладно, давай уже, что там нам переслали.
– Вот это, сэр, я бы хотел подать вам в самом начале, – сказал помощник.
Адмирал принял у помощника пластиковый файл с аннотацией и, едва взглянув на него, бросил на рабочий стол.
– Нужно было принять решение о его ликвидации, тогда бы не было этой карусели с контрразведкой. «Участие в тюремном мятеже» – они еще долго будут нам вспоминать это.
– Нет-нет, сэр, напротив, этот варвар участвовал в ликвидации мятежа. Откройте следующую страницу.
– Следующую?
Адмирал недоверчиво взглянул на помощника, однако стал читать дальше. Несколько офицеров, уцелевших во время бунта, на все лады расписывали важную роль, которую сыграл варвар, благодаря которому удалось не только предотвратить окончательный захват тюрьмы, но и провести неожиданный контрштурм вражеского крейсера «Худденхард».
Адмирал знал этот крейсер. Обладавший хорошим ходом и вооружением, он в свое время создал немало проблем, уничтожая конвои снабжения важных со стратегической точки зрения отдаленных гарнизонов.
– Выходит, я был прав, сохранив этого варвара, Крайверт?
– Целиком и полностью, ваше превосходительство.
– Ну, тогда включите его в какую-нибудь программу адаптации, что ли. Потом решим, что со всем этим делать.
