оказался. Его люди нас сильно избили и выкинули в лесу. Брат тогда не выжил. А меня совершенно случайно подобрал отец Никодим. Он даром обладал чудотворным. Меня исцелил и к вере привел, а потом предложил в православную дружину идти, когда я о себе рассказал.
– С этим понятно. Ты на вампиров дальше охотился?
– Да. Я как раз в дружине у себя силы чародейские открыл. Решил, что это за дела мои правые.
– Сколько ты их убил?
– Не больше сотни.
– Сколько?! – с нажимом переспросил Белкин, сверкнув глазами.
– Девяносто два.
– Я тебе запрещаю без моей команды устраивать охоту на кого бы то ни было. Ты меня понял… Перекресток?
– Да.
– Я не слышу.
– Так точно!
Белкин, часто дыша и играя желваками, перевел взгляд на Игореву. Он начал крутить пальцами правой руки чернильную ручку, которую всегда таскал с собой.
– Ваша, мамзель, какая история? Чего я не знаю? А то мне кажется, что вокруг заговор. Этого придурка сбагрили ко мне за неподчинение приказам, а эту настоятельно рекомендовала замминистра по здравоохранению…
Белкин замолчал на полуслове:
– Она что, тоже из вашей секты?
Анна тихонько кивнула, сжавшись в своем кресле, словно не у себя дома была, а в застенках гестапо.
– Она хоть человек?
Целительница пожала плечами:
– Она старшая жрица. Община берегинь очень сильна, но они не вредят. Берегини ведь на то и берегини, чтоб беречь.
Белкин откинулся на спинку и шумно выпустил воздух, сложив губы трубочкой. Глаза его забегали по потолку.
– С какой целью тебя к нам направили? – наконец выдал он вопрос, глядя, как на глазах Анны начали наворачиваться слезы.
– Она сказала, что время тяжелое, нужна помощь. Что это очень важно. Они не злые. Они добрые. Поверьте, пожалуйста. Они всего лишь хотят жить, – сдавленно проговорила целительница.
Белкин бросил на стоящий рядом столик авторучку и посмотрел на дочь:
– Ты ей веришь, Сашенька?
– Она не врет, – ответила Белкина, – во всяком случае, сама верит в то, что говорит.
– А ты, Соснов?
Я глянул на Анну.
– Да, – произнес я и услышал тихое «спасибо».
Начальник стрельнул глазами на меня, а потом на Анну.
– Тебе поставлена задача рассказывать о наших действиях?
– Я только немного говорила.
– Что именно, ворона, служащая богам?
– А это не я. Про оружие я никому не говорила, решила после стрельбы рассказать. Я только о вас самих, и все.
– По крайней мере, понятно, почему берегини без колебаний решились на переговоры. Это плюс.
– Вы меня выгоните?
– Поздно выгонять. Мы уже по уши в дерьме. Этот урод ткнул нас туда по самые уши, показал, что мы ничто перед ними. Значит, так, передашь жрице, что я знаю о ситуации и требую личную беседу со старшей берегиней. – Белкин нервно засмеялся: – Не тех упырей ты, Кузнецов, долбил. Надо было тех, что у власти, искать. Не поверю, чтоб такие умные сущности не пропихнули своего в верха. Теперь хотя бы понятно, почему все молчат об убитых тобой. Тем более надо завязать с охотой. А если так, то собрание будет дешевым фарсом, рассчитанным на публику. Все давно решили. Все перекроили. А может, и нет.
Он замолчал и обратил свой взор на Ангелину:
– Я надеюсь, что у вас, барышня, секретов нет. Мне только не хватало сейчас еще одного удара в спину.
Фотиди с равнодушным взглядом пожала плечами.
