Еще несколько сот тысяч человек стояли на азиатском берегу в нескольких лагерях. Впрочем, слово «стояли» здесь будет не совсем уместно: аскеры активно перемещались в поисках пропитания, женщин, ценностей и развлечений. Ну и… заполыхало. Здесь издавна жили прежде по большей части греки, и потому какие-то погромы христиан были редкостью: ну кто в здравом уме будет пытаться «раскулачить» соседей, если тех просто-напросто больше? Сейчас же ситуация выровнялась и… пришел страх.
Мобилизованные турки были по большей части крестьянами, наскоро обученными простейшим приемам[105]. Фанатизма им было не занимать, но и фатализма – тоже. А венеды их били ВСЕГДА, при любых обстоятельствах… Старые пророчества[106] заходили среди мусульман с такой интенсивностью, что это поразило даже Юргена и Трауба. Пусть они сами инициировали слухи, но судя по всему, почва для них уже была подготовлена.
Страх и желание урвать свое перед неминуемой (фатализм!) смертью сделали свое дело, и греков начали уничтожать. Если не так давно дело чаще ограничивалось погромами, то теперь – именно резня. Доходило до того, что армейские части штурмовали греческие города Малой Азии, несмотря на то, что те хранили демонстративную верность султану.
Некоторые же города были неплохо укреплены, да и греки имели какое-никакое вооружение. Так что очень быстро резня мирных граждан перестала быть таковой. Граждане озверели, и с ничуть не меньшим ожесточением начали резать проживавших в греческих городах мусульман. Скорее даже – с большим… Вскоре это перекинулось и на саму Грецию, европейскую, причем самое противное, что тамошние христиане не спешили нападать на гарнизоны, зато с упоением уничтожали мирных мусульман, многие из которых также были греками по национальности и служили угнетателям ничуть не больше греков православных…
К «веселью» быстро присоединились черногорцы, сербы, венгры, македонцы… Болгары уже «веселились»… Взаимная резня вспыхнула, как лесной пожар. Говорить о «зверствах мусульман» стало как-то неприлично – христиане вели себя ничуть не лучше. Взаимное насилие стало массовым явлением, и самые омерзительные случаи никого не удивляли…
К чести правителей Египта и Сирии, «технически» относящихся к Османской империи, да и подавляющего большинства мусульманских стран, обстановка там царила достаточно мирная. Не только правители, но и большая часть местных жителей была в ужасе от происходящего у соседей. В мечетях и церквях люди молились о просветлении для человеческих душ, но пока не помогало…
Войска под командованием Грифича стояли в Эдирне, приводя себя в порядок. В боях за город было убито довольно много имперских и союзных солдат – около пятисот подданных императора, и полутора тысяч союзников. И ведь на штурм шли исключительно члены государств Унии, союзники присоединились позже, но вот поди ж ты… Разница в классе была очень велика.
Турок погибло около двадцати тысяч, остальные попали в плен, и сейчас они под конвоем направлялись на тяжелые работы. Устраивать им «концлагерь» Рюген не собирался – характер не тот, да и рабочие руки нужны.
Вообще же Игоря волновали более серьезные проблемы, чем пленные. В частности – как остановить взаимную резню Креста и Полумесяца… Началась она почти две недели назад, и утихать пока не думала – скорее разгоралась. Были даже мысли направить войска на защиту, но свободных полков не было. Воины Венедии, Унии и Империи сейчас воевали либо с турками, либо с англичанами… Союзники? Так союзники и режут «нехристей»… Приходилось скрипеть зубами и выпускать указы, но только в окрестностях Эдирне мусульмане были в относительной безопасности.
А так… В Албании разгорелась настоящая война – с артиллерией и прочими «милыми шалостями». Христиан и мусульман там было примерно поровну, да и «пушистыми зайчиками» нельзя было назвать ни одну из сторон – дикари еще те…[107] Здесь зачинщиками выступили местные христиане, надеясь выиграть в Народной Балканской Игре «зарежь соседа и получи его имущество». Впрочем, в Албании война «Креста и Полумесяца» быстро превратилась в войну «Все против всех», а на религиозную принадлежность смотрели там немногие.
– Англичане, – тускло повторил Рюген слова фон Бо, виновато стоявшего перед ним.
– Да, Сир, переиграли, – сдавленно сказал родич.
– Не винись, – махнул рукой император, – я документы посмотрел, твоя вина там есть, конечно, но не скажу, что велика, все-таки масоны с иллюминатами и прочей нечистью все еще сильны и способны нагадить. Вот, собственно, и нагадили…
Игорь прервался и жадно выпил воды из графина, прямо из горлышка.
– Ммать… – тоскливо сказал он, – инициировали резню англичане да масоны, а расхлебывать нам. Думал, выселить где-то с половину мусульман – тех, кто ненадежен. Янычары там всякие, чиновники дворцовые да прочий сброд. Остальных бы давил потихонечку: миссионеры христианские работать бы начали, да другое, да третье… Глядишь, да и нормально ассимилировались бы… А теперь всех выселять придется.
