– Перестарались они с ложью – слишком много и слишком грубо, концентрация излишне высока, работать метода перестает.
– Не перестает, – вздохнул Рюген, – если только на время…
– А нам и надо на время! Вон, сам вспомни – переселенцы из Европы едут к нам, считая при этом, что ты настоящее чудовище. Перестарались… слова английские повторяют, ан веры им уже нет… Зато мы – ни разу ведь не солгали! Преувеличивали что-то, преуменьшали… Но никогда не лгали! В итоге теперь мы можем сказать, что луна квадратная, и нам поверят.
– Ты понял суть правильной пропаганды, – чуточку печально улыбнулся император.
На волне недовольства Жан-Франсуа Ребель перехватил власть над Конвентом и стал единоличным правителем. Его мало кто любил: слишком он был фанатичным, слишком ограниченным и не признающим компромиссов. Но в качестве переходной фигуры, для консолидации французов под одним знаменем, более подходящей личности просто не нашлось – одних выбили при бесконечных «чистках», другие имели потенциал, но были незнакомы широкой публике.
Ребель взялся за дело рьяно, прежде всего начав наводить порядок на флоте и в войсках – как умел, то есть казнями… Но тем не менее – справился, французский флот вновь стал боеспособным, хотя и не слишком, очень уж много специалистов было выбито благодаря англичанам.
Британцы тоже не сидели на месте, достаточно активно противодействуя возрождению мало-мальского порядка у галлов. Единственное – Лорды Адмиралтейства в данном случае решили прежде всего набить карманы и уже потом думать об Англии. Потому приоритет отдавался операциям по перехвату караванов, везущих трофеи из разоряемой Италии.
Лорды в итоге обогатились нешуточно, но настроили против себя буквально всю французскую верхушку: таких денег лишили!
К 1796 году начались уже не отдельные столкновения рот и батальонов на чужих территориях, а полноценные сухопутные и морские сражения. По результатам сражений было видно, насколько «просела» французская армия, которая сейчас при равных силах практически всегда проигрывала англичанам. Флот держался заметно лучше, и если бы не ранее проведенные британцами диверсии по уничтожению лучших французских капитанов и судов, то, пожалуй, термин «Владычица Морей» от Англии бы однозначно ушел. Но увы, постепенно флот Франции сдавал свои позиции – не в последнюю очередь потому, что экономика страны была далека от идеала.
Венедия, Уния и Империя выступили в данном конфликте на стороне франков, а точнее – против англичан. Поправка существенная, потому как какого-либо договора заключать не стали, помешала фанатичность Ребеля.
И тем не менее…
– Выдвигай время от времени балтийский флот на позиции, – приказал император Святославу, – в бой не вступай… Точнее – первым не атакуй, и не провоцируй.
– Ну и зачем? – недовольно спросил сын. – Могли бы вместе навалиться на бриттов да задавить их.
Игорь демонстративно закатил глаза – Святослав сегодня продемонстрировал вопиющее нежелание думать…
– А зачем – вместе? – ядовито спросил он. – Мы что, договор заключали с Францией? Нет… Постараются ли они обмануть нас? Безусловно – проверено временем… Да еще и Ребель – чокнутый фанатик, считающий, что всех королей нужно убивать… Так что пусть воюют, а мы будем руководствоваться английской тактикой – пожинать плоды чужих побед.
«Морской конунг» смущенно отвел глаза…
– Я это… вчера…
– Да вижу, – ворчливо ответил отец, – что ты «это». Что отмечали-то?
– Повышение Ганса Большого, я ему патент подписал. Ну а поскольку его сын – мой крестник, то и вот…
– Ладно уж… крестник… иди.
В мае 1796 года, воспользовавшись тем, что английская армия завязла в многочисленных противостояниях с французами, легионы Империи внезапным броском захватили Нидерланды. Каких-либо серьезных боев просто не было, бюргеры не успели вовремя отреагировать.
Звучит странно, но такова обратная сторона оголтелой масонской пропаганды: обыватели были твердо уверены, что Рюген «не посмеет». Частично надежда была на весьма сомнительный, ими же попранный нейтралитет, частично – на Британию, с коей Нидерланды связывали давние торговые и родственные связи.
Вялые попытки сопротивления в уже захваченных провинциях пресекались максимально жестко – виселицами. Поскольку при этом не было сопутствующих грабежей и насилия, жители достаточно быстро успокоились. Протестантская этика: если завоеватель не лезет к тебе в кошелек, религию и постель (именно в такой последовательности), то зачем сопротивляться?
Вообще, захват Нидерландов, где главную роль сыграл командующий легионами, однорукий Федор Головин, прошел на
