нормальным. Именно так я и хотела его запомнить, не видя его жестких глаз напротив своих.
Вазиль тихо засмеялся справа.
Я повернулась, чтобы понять, что послужило причиной его веселого настроения, когда вокруг все так напряжены, но он лишь показал пальцем на Дононда.
Тот сидел, весь хмурый и сосредоточенный, в своём темно — коричневом пиджаке и теребил в руке один из амулетов. Он что?то тихо приговаривал полушепотом. Я попыталась вслушаться, но мне это удалось не сразу, так как изначально слова показались незнакомыми. Потом до меня дошло, что он, наверное, говорит какое?то заклинание или молитву на другом языке.
— Так всегда. Не обращай внимания, — шепнул Вазиль, сверкнув улыбкой. Он приложил руку ко рту, чтобы его состояние не стало заметно гному, но в итоге лишь давился смехом, извлекая наружу булькающие звуки.
— Молится Тёмной матери? — предположила я.
— Не, но не помню кому.
Я всмотрелась в артефактника пристальнее. Он поглаживал пальцем золотую монету на манер того, как мы гладим живот у фигурок — нэцкэ. У меня тоже не получилось сдержать улыбку, уж больно комично это смотрелось. Хотя, стоит признаться, поглаживанием живота у гипсовых фигурок я тоже по малолетству занималась.
Я себя отдернула. К чужой религии нужно относиться с уважением. Это едва ли не первое правило поведения для всякого уважающего себя цивилизованного человека.
Не стоило вести себя так же, как Вазиль. Я решила сделать вид, что всё нормально, поэтому перевела взгляд на другой край поля, где стоял Хараш. Почему?то вся его поза выдавала напряжение, и ему что?то втолковывал Бераак, активно жестикулируя. Ониен кивал согласно с Берааком. Я толкнула Вазиля в бок, обращая его внимание на этот факт, и тот тоже обеспокоился:
— Наверняка что?то случилось. Антэн не стал бы тратить время перед выходом на препирательства в Азером, если бы не произошло нечто важное. Он же вторым выступает!
Дононд сразу навострил уши, почувствовал, общее напряжение. Нахмурился, пробормотал:
— Нехорошо. Что?то случится.
— С чего ты взял? — удивилась я. Вроде артефактники не имеют пророческих способностей.
— Он не в первых рядах, — непривычно резко отрезал Дононд, словно это что?либо объясняло.
Вазиль сбоку закатил глаза, не удержавшись от скептического хмыканья.
— Ну и что?
— Как что? — раздраженно ответил Дон. — Удача любит храбрых!
Я дернулась, нечаянно толкнув Вазиля локтем. Тот зашипел, посмотрел возмущенно. Но эта фраза… слишком уж сильной болью она отдаётся в сердце. От неожиданности щиплет глаза, я морально не была готова услышать её именно в этот момент и в этой ситуации.
— Это поговорка такая? — выдавливаю из себя я, превозмогая первое шоковое состояние.
— Гномий девиз, — с иронией ответил филигранник.
— Я думала, они больше… по торговле, — не поняла я.
— Ой, это ты зря, — пробормотал Мелиноволь, скрывая улыбку.
— Гномы! Не! Торговцы! — отделяя каждое слово, с возмущением выпалил покрасневший Дононд. — Наш народ хоть и мал, но в недостатке храбрости нас не уличишь!
— Ладно, ладно, — быстро согласилась я, пока он не завелся сильнее.
— Гномы никогда — слышишь, никогда! — не бегут от опасности!
— Дон, перестань. Она не знала, — попытался защитить меня Вазиль, когда артефактник принялся приподниматься с кресла, гневно потрясая кулаками. И уже мне: — У них есть такое поверье: если сражаешься, то никогда не отступать, если обстоятельства требуют, чтобы ты рискнул, то опять же не отступать, так как, дескать, "удача любит храбрых".
Я замерла с открытым ртом. Что?то я не помню, чтобы после моего патетического аналогичного высказывания меня перебили и сказали нечто вроде "девка, не учи ученого, и без тебя всё знаем". Вот не было такого!
— А как давно… гномы… придерживаются таких взглядов?
— Вот оно, деревенское образование, — фыркнул начавший успокаиваться Дононд. — Не зря Азер тебя всё время в это тыкал. Таких вещей и не знать!
— Да, нас этому не учили, — не стала спорить я.
— Так знай, дитя! — Дон поднял вверх палец свободной руки, в другой по — прежнему сжимал амулет. — В сто двадцать
