— Ты!.. — задохнулась я, не находя нужных слов. Мыслей было так много, они все рвались наружу, но не давали выцепить хоть одну и сказать что?то действительно обидное.
Я ткнула в его сторону пальцем, сделала пару судорожных вздохов, пытаясь подобрать слова… и всё?таки швырнула в него злополучный браслет.
Промахнулась.
Тот с тихим звоном упал прямо возле камина, а магистр даже не пошевелился, когда он пролетал рядом.
Лишь когда я метнулась к двери, неожиданно смущенная своим нелепым поступком, он заступил мне дорогу.
Я сразу же остановилась, чуть не отпрыгнула назад, чтобы до него не дотрагиваться. Он смотрел на меня спокойно, привычно бесстрастно, застыв графитовым изваянием.
— Успокойся.
Эти слова возымели обратный эффект. Если бы было, что в него кинуть, я бы сделала это снова. Опять эта покровительственная интонация, опять этот внимательный изучающий взгляд, опять ощущение себя распятой бабочкой под нацеленной на неё иглой энтомолога.
— Что не так? — устало спросил магистр, скрещивая руки на груди и по — прежнему загораживая мне путь к отступлению.
— Ваши подарки… — я снова перешла на "вы", как всегда, когда хотела почувствовать твердую почву под ногами, — их можно было вручить лично. Без этого вашего… "не упрямься".
Он молчал, не понимая, к чему я клоню. Как же это всё?таки дико!
— Не упрямься, Алесан! — передразнила его я. Совсем непохоже вышло, совсем глупо, но меня было не остановить. — Не делай то, Алесан! Делай это! Иди! Стой! Ни шагу без слежки!
Я замолчала, так как дыхания стало не хватать. Зло сжала кулаки.
— Я не маленький ребёнок. Не надо за меня принимать решения!
Магистр чуть расслабился, поза стала более естественной.
— И браслет я ваш не надену! — последнее вышло и вовсе по — детски, сводя на нет всё впечатление от эмоционального монолога.
Тардаэш хмыкнул и милостливо разрешил:
— Хорошо. Не надевай. Бывает, что на боях задевают и зрителей… но я прослежу, чтобы этого не произошло с тобой. Если это такая проблема…
— Да, — прервала его я, не желая слушать дальше.
Я не нуждалась в его разрешении, но он посчитал нужным его озвучить, не давая мне остыть и вернуть разум на место.
Я сделала шаг вперед, намереваясь всё же уйти, но он не уступил мне дороги. Пришлось остановиться, чтобы больше до него не дотрагиваться. Потому что я помнила, что произошло в прошлый раз, когда я позволила чувствам выйти наружу.
— Я хочу уйти.
Он улыбнулся и отрицательно покачал головой. От этой снисходительности захотелось взвыть. Да я бы прямо сейчас смылась из этого мира, только чтобы стереть это выражение с его лица!
— Тебе лучше пока остаться. Успокоиться. Потом я тебя перенесу.
Отталкивать его с дороги было полнейшей нелепостью, прикасаться — опрометчивостью, оставаться здесь — унижением.
Мне оставалось просто молчать и с ненавистью взирать на него. Зачем он так меня мучает? Я хотела уйти отсюда спокойно, с минимальными потерями, но сама же затеяла скандал. А он не делает ничего, чтобы стало лучше, чтобы боль ушла.
— Ты же ушел, — обвинение всё же сорвалось с моего языка. — Теперь я хочу уйти. Дай мне пройти.
И снова этот цепкий взгляд.
— Ты так обиделась, что я тогда не остался? Это причина твоей истерики?
— Нет! — нелогично воскликнула я. Все мои слова друг другу противоречат, и мне не хватает даже крохи разума, чтобы связать их воедино, привести нужные доводы, солгать.
— Алесан, — мягко говорит он, снова проворачивая этот трюк — плавный хищный шаг, неуловимый для моего зрения. — Я ушел не потому, что не хотел остаться. Ты сама ещё не знаешь, чего хочешь, ты поддалась эмоциям… так не должно быть. Не с тобой.
— Тебе?то откуда знать, как мне лучше? — всё ещё вздорно ответила я, тем не менее, чувствуя, как злость постепенно
