условное бомбометание по одному из необитаемых островов Курильской гряды[87].
Сутки продолжали накручиваться стрелками хронометра, русский крейсер целенаправленно глотал морские мили, небесный океан «играл» температурами и влажностью, иногда милостиво открывая для объективов спутников прорехи в облаках и тумане, позволяя положить на стол оперативного штаба Тихоокеанского флота вполне качественные снимки.
Атмосферная шапка планеты на стыке тёплых экваториальных воздушных масс с холодным дыханием Антарктики была «непролазной» для оптического наблюдения. Чуть выше к экватору погода «гуляла» воздушными потоками, закручивая в спиралях тёплые и холодные фронты, наслаивая их поверх и друг на друга, вынуждая бортовую автоматику сателлитов постоянно корректировать фильтры, чтобы пробивать серое «молоко» концентрированной влажности. А потом наступила вуайерическая благодать – ясное небо и на водной глади крейсер был как на ладони.
А ближе к вечеру эстафету наблюдения за «подопечным» взяли чилийцы, что позволило немного расслабиться. Можно потянуться, заказать кофе, закинуть ноги на стол и посмаковать напитки. Конечно, «ноги на стол» сказано не в прямом смысле, но часы показывали вечернее время, происходила смена операторов и вахт, потому было чертовски кстати, что крейсер ещё пару- тройку часов будет на радаре чилийского самолёта.
«Русский» и до этого не особо прятался, периодически шныряя лучами РЛС, что немедленно сканировалось приёмниками спутников, аккуратно ложилось метками координат на тактическом стенде и просто в журналах с отчётностью.
С приходом чилийского разведчика крейсер активизировал работу локатора. А через некоторое время так вообще буквально «расцвёл букетом» разнодиапазонных РЛС. Но кратковременно, не больше полуминуты! И ушёл в полное «радиомолчание». Что, впрочем, не мешало чилийскому разведчику «видеть» на радаре корабль, так как данные продолжали поступать на базу. Сан-Феликс ретранслировал полученное американцам.
Два часа прошли спокойно. Потом Сан-Феликс замолчал, объявив о каких-то неполадках. Чилийцы не сочли нужным отчитываться о том, что на самолёте-разведчике «потухла» вся электроника, намереваясь разобраться с проблемой после приземления машины. Бедолага-пилот заплутал без навигационных приборов и буквально по компасу (радиомаяку) сумел вывести машину к острову Пасхи, посадив в международном аэропорту Матавери. Чилийцы, кстати, и после, так и не поделились своей печалью.
Но в информационном центре оперативного штаба US NAVY не волновались – так и так, если «русский» сохраняет прежний ход, он уже должен выйти из зоны чилийцев.
Тем более не прошло и получаса, как крейсер подал «весточку» кратковременным облучением РЛС, тут же «срисованным» спутником. Внизу уже была непроглядная ночь – оптический режим, естественно, не задействовали. Попытка засечь корабль в инфракрасном диапазоне не удалась, но это было допустимо при некоторых термальных аномалиях связки воздух-поверхность.
Через некоторое время очередной спутник ещё раз «снял» знакомые параметры в дециметровом диапазоне, и оператор центра космических наблюдений по Тихоокеанскому региону исправно отпечатал доклад на терминале: «…объект идентифицирован по работе его РЛС в режиме облучения. Установлено изменение генерального курса объекта с 310° (северо-запад) ровно на норд. Иными средствами контакт не подтвердился».
До условной точки торпедного соприкосновения с кораблём растянутой цепи подлодок-охотников была ещё уйма времени и миль. Коррекция его курса лишь вынудила переориентировать отдельные ПЛ, вместе с тем не меняя общую конфигурацию полупетли охвата – «жертва» могла ещё несколько раз изменить направление.
А потом крейсер исчез!
То есть заметили это не сразу, а в течение целого часа спокойно обследовали сектор, прежде чем операторы «затрубили» о серьёзности проблемы.
Одномоментно лёгкая прелюдия операции – вальяжное наблюдение и сопровождение объекта сменилось напряжённой фазой поиска.
Принцип синтезирования апертуры позволял получать изображение в любое время суток, пробивая облака. Пролетая над нужным сектором, сателлит «строчил» сканирующими импульсами каждые 11 секунд, чуть подрабатывая коррекционными двигателями для удержания параболы на цель. Это был ещё не «век гугла» – пока шла обработка данных, спутник порой успевал уйти за горизонт.
Старший смены начинал считать мили-часы, втыкая циркуль в точку последнего контакта с кораблём, очерчивая круг – куда крейсер при своих максимальных узлах «мог уйти за час… О! Нет! Уже за полтора!»
Следующий «космический глаз» настраивали на более широкое «поле зрения», охватывая бо?льший участок океана, жертвуя качеством изображения, что пока было не существенно – цель слишком «жирная утка», чтобы её не заметить! Но… но – нет!
