Брак с принцессой… Лойи, я даже не помню, как ее зовут! Отказ – опала для семьи. Отец не упомянул об этом, но я не нуждался в напоминании – и сам прекрасно знал крутой нрав императора Аллишу. Что ж, мне дали право выбрать свободу, а я сам захотел вернуться в золотую клетку. Мой выбор, моя жизнь. А Дженни… Дженни… Дженни… Нет, нельзя. Нельзя ей говорить! Не сейчас… Но если я встречусь с ней, она почувствует… Значит, и тут нельзя. А вдруг удастся все изменить? Переиграть? Ведь я – баловень судьбы, разве нет? Тем более нельзя говорить сейчас. Надежда нужна нам обоим!
– Я не пойду с тобой в горный, – сказал я Лину утром следующего дня. – И не пытайся уговаривать, бесполезно. Передашь Дженни вот это.
И я протянул ему коробку, перевязанную ленточкой.
Глава 2
Баня
Баню, выстроенную на берегу озера нашими предшественниками, мы по достоинству оценили еще осенью. Агата научила нас правильно париться, и по выходным мы устраивали банный день. Правда, в последнее время из-за репетиций расслабиться и отдохнуть не получалось, а баня не терпит суеты и спешки. Но мы решили, что наши каникулы начнутся с «легкого пара», и баня топилась с раннего утра.
Удивительное дело, кроме Агаты о бане слышал только Ларс – в Валлэе среди прочих развлечений есть термы. В Армансу в них не было необходимости, в Крагоше, многое перенявшей от драконов, тоже. В Мурильмии в силу традиций баня не прижилась, а вот в Галиссе – популярна.
Деревянный сруб с особой печью и специальным камнем – кварцитом. Всего три помещения: предбанник, мыльня и парилка. В предбаннике мы раздевались, тут же стояли стол и лавки для посиделок между сеансами в парилке. В мыльне хранились веники, тазики, ковши. Туда подавалась вода из резервуара на чердаке. Там же находилась и огромная бочка.
Главная по бане – Агата, а по чаевничанию – Тишка. Домовой не хозяйничал на кухне в доме, но в баню всегда «поставлял» огромный чайник с заваренными травами и плошки с медом и вареньем. Пар не жаловал, но исправно гремел чашками, как только мы собирались в протопленной бане. Потом исчезал, словно убедившись, что все в порядке.
Так было и на этот раз. Ребята ушли в парилку первыми, Тишка вздремнул на столе, недовольно заворчал, разбуженный бодрыми рыками Камиля и Ларса, и ушел, махнув нам на прощание хвостом.
В бане приятно пахло травами – еще осенью домовитая Агата развесила под потолком пучки полыни, зверобоя и ромашки. Как только ребята с гиканьем и наперегонки выскочили охладиться в сугробы, напустив в предбанник холоду, мы с девочками закрылись в парилке.
Пар – не обжигающий, но горячий – приятно ласкает кожу. Прогревает мышцы, проникает в каждую клеточку тела. Вместе с потом уходит усталость, и из головы словно вымывается все плохое, ненужное, грязное. Душистый веник щекочет, гладит, дразнит. У каждого свои предпочтения. Агата любит дубовый, Мариза – березовый, а я – кленовый. После первого захода бежим охладиться. Только не снегом, как ребята, а в заранее приготовленную бочку в мыльне. Заодно и моемся. Есть в этом какая-то особенная прелесть, когда в бане, а не в ванной. Тут у Агаты тоже свои секреты, которыми она щедро делится и с нами. Мыльные настойки для волос и для тела, отвары для ополаскивания, масла для натирания. Ребятам как раз хватает времени на второй заход, пока мы плещемся в мыльне. И потом снова наша очередь в парилке. Теперь уже можно и на верхней полке полежать, и веничком посильнее. И по телу разливаются приятная легкость, чистота, воздушность.
Чай пьем все вместе, завернувшись в большие полотенца. Он как раз успевает настояться – нужной насыщенности, правильной температуры. И уже кажется, не было этих тяжелых экзаменов, не было нервотрепки и переживаний, слез и боли.
После симулятора у нас никак не получалось поговорить о том, что волновало, как выяснилось, всех. Инвар обещал пояснить, в чем, собственно, смысл наказания, но на следующий день пропал из горного, а потом то ли забыл, то ли решил, что это неважно.
– Когда начался ураган, – произнес Камиль, отставляя кружку, – у каждого ведь произошла своя история, верно?
– Видимо, – отозвалась Агата. – У меня в буквальном смысле земля разверзлась под ногами, я провалилась в яму, и оттуда невозможно было выбраться, а потом засыпало сверху камнями и песком. И эти черви… Остальных почувствовала в самый последний момент. Джен, эмпатия – это ужасно! Как ты с ней живешь…
