– Как? – ахнула Агата.
У меня внутри словно что-то оборвалось. Нет! Не может быть. Мариза нас предала? Я вспомнила, как точно таким же предателем выглядел Бес. Но он играл! Притворялся ради меня, а я не сразу поверила в его невиновность. Однако ему я доверяла куда больше, чем Маризе. А если вспомнить все ее нервные срывы? И странное поведение? Она уговаривала нас не пытаться бежать!
Мариза – предательница.
– Скоро увидимся, – бросил через плечо Георг, скрываясь в темноте, – не скучайте.
Ларс шипел и плевался. Агата пританцовывала на месте, поджимая ноги и потирая озябшие плечи. Не знаю, что делал Камиль – я его не видела, но, судя по звукам, лупил кулаком по стене. Я же обессиленно опустилась на скамью. Не хочу верить в предательство Маризы. Отказываюсь верить!
– Джен, – окликнул меня Ларс, – кто это?
Я рассказала им про Георга – все, что знала. Камиль грязно выругался и добавил:
– Жаль. Думал, он хочет ввести нас в заблуждение, но раз это ее учитель…
– Который воспитал прекрасную ученицу, – подхватил Георг, снова появляясь из темноты. – Вижу, ты успела представить меня товарищам. Тем лучше. Итак, с кого бы мне начать…
Теперь я тряслась не только от холода, но и от страха. Тогда, у инквизиторов, мне нечего было терять, и я не боялась Георга. Сейчас все иначе. Навряд ли его интересовали Ларс, Агата или Камиль. Они попались из-за меня. Тогда я хотела умереть, уверенная, что Бес погиб. Сейчас – не хочу. И становиться марионеткой в руках инквизиторов тоже не хочу. И ничего, совершенно ничего не могу сделать – источник блокирован, я беспомощна, как младенец!
– Мальчик из Дома нищих, – Георг окинул Ларса задумчивым взглядом, – пожалуй, не теперь. И не девочка со светом в душе. – Он отвернулся от Агаты. – А вот тут уже интересней. Сын преступника, жаждущий мести.
Что-о?! Он о Камиле?! Лойи всемогущий, только не это! Как будто мало Маризы! Нет! Вранье!
Я не видела Камиля и не могла его почувствовать, но внутри все клокотало от гнева. Он тысячу раз мог отомстить! Ладно, Мариза ждала удобного случая. Но Камилю не нужно было выжидать. Например, он мог зайти ко мне в комнату ночью и придушить подушкой! Хотя… Тишка… Со мной всегда спал Тишка.
– Я давно отказался от мести, – услышала я спокойный голос Камиля.
– Ой ли? – усмехнулся довольный Георг. – А это тогда зачем с собой носишь?
В его руке блеснул кинжал.
– Как память, – ответил Камиль, – о том, чего мне удалось избежать.
– Узнаешь? – Георг повернулся ко мне лицом.
Мне хотелось плюнуть в его рыбьи глаза и вцепиться в глотку. Но я только отрицательно покачала головой.
– Это тот самый ножичек, что побывал в твоем теле, детка, – охотно поделился информацией Георг. – Камилю удалось заполучить его после казни Шейора, и с тех пор он постоянно носит кинжал с собой в надежде снова вонзить его в твое тело. Хорошая месть, не так ли?
Звучит складно. Не этого ли я опасалась с того самого момента, как увидела Камиля?
– Откуда ты все про нас знаешь, урод? – грубо вмешался Ларс. – И не ври, что от Маризы.
– Молодой человек, я бы не советовал, – покачал головой Георг. – Я же и до тебя доберусь. Твоя смерть будет долгой и мучительной.
– Руки коротки! – фыркнул Ларс.
– Ларс, прекрати! – прикрикнула на него Агата и судорожно всхлипнула.
И правда, зачем он злит Георга? Понятно же, как он все узнал. Все ментальные щиты рухнули после того, как мы уснули. Он выпотрошил нас ментально, вызнав все наши секреты. Еще и одежду отобрал. Мне непонятно только одно – как ему удается блокировать источник силы. Но не спрашивать же, все равно не ответит.
– Коровка, если ты заплачешь перед этим уродом, я тебя потом лично отлуплю, – процедил Ларс и сплюнул.
– Хорошая попытка, но неудачная, – Георг ухмыльнулся. – Заботишься о любимой? Хочешь отвлечь внимание на себя? Интересно, а Бес знает, что у него есть соперник? – Он снова повернулся ко мне и вопросительно приподнял бровь.
Я онемела. Ларс? О любимой? Лойи всемогущий, да что тут творится?
– Ах да, как я мог забыть! – Георг нарочито хлопнул себя ладонью по лбу. – Ты же ни о чем не догадываешься.
Меня передернуло от его слащавой улыбки. Георг уверен, что он хозяин положения. Он наслаждается нашим страхом. Моим
