мстить. Смерть за смерть. Вспомни, как ты любил отца. Его нет в живых из-за этой девчонки! Это она виновата! Бери кинжал и будь мужчиной!
– Камиль, не слушай его! – кричал из камеры Ларс.
– Камиль, нет, – умоляла Агата. – Не убивай ради меня.
Я молчала, опустившись на скамью и подобрав ноги. Снова замерзла так, что зуб на зуб не попадал. Или это уже нервное?
Камиль стоял между мной и решеткой, смотрел на Агату и стискивал в руке оружие. Я понимала, в любой момент он может просто метнуть кинжал назад. И попадет, естественно. Я видела, как играючи он кидает ножи на тренировках.
– Слишком долго думаешь, – заявил Георг.
И Камиль метнул кинжал. Но не назад – вперед. Агата вскрикнула, кинжал со стуком упал на каменный пол, отлетев от магического щита. Камиль снова бросился на решетку, я кинулась к нему и увидела, как Георг ведет лезвием ножа по горлу Агаты. Брызнула кровь.
– Ларс, желание… – прохрипела Агата, чуть оседая в руках Георга.
Она с ума сошла?! О каком желании речь? Лойи всемогущий, неужели о том, что она проиграла Ларсу в первый день учебы?
Ларс метался по камере, рыча, как зверь, но, услышав Агату, остановился и рявкнул:
– Будь собой!
Я камнем повисла на Камиле, не позволяя ему биться о решетку. Он совсем обезумел. Георг довольно смеялся, наслаждаясь нашей беспомощностью, и вдруг поперхнулся, закашлялся и обеими руками схватился за горло, отпустив и Агату, и нож.
Нож упал рядом с кинжалом. Агата рухнула на колени. Одной рукой она зажала рану на горле, а другую протянула к Георгу, медленно сводя пальцы в кулак.
Георг покраснел от натуги. Он как будто рвал с горла удавку. Страшные хрипы звучали в тишине. Потом он упал на спину, продолжая задыхаться. Бил ногами об пол. Катался из стороны в сторону. Агата, стоя на коленях, не сводила с него глаз.
Не знаю, сколько времени прошло. Скорее всего, агония длилась секунды. Мне показалось – вечность.
Наконец Георг обмяк, закатил глаза и затих. Умер? Или в обмороке?
– Агата, поспеши, – попросил Ларс. – Навряд ли он тут один.
Я перевела взгляд на Агату и испуганно всхлипнула. Камиль уже давно перестал вырываться и мог бы расцепить мои руки, но, как и я, стоял столбом. Похоже, только мы с ним ничего не понимали.
В глазах Агаты плескалась ночь. Из пореза на горле кровь уже не хлестала, но залила белую рубашку. Агата выглядела страшно, но гораздо страшнее было то, что какой-то черный вихрь тянулся из тела Георга, впитываясь в ее ладони.
Потом Агата поднялась с колен, вытерла испачканную в крови руку и сделала несколько пассов. Решетки поднялись. Мы вышли в коридор. Я присела на корточки возле Георга, проверила пульс на шее. Мертв.
– Надеюсь, ты не жалеешь.
Я подняла голову. Рядом стоял Ларс, протягивая руку и предлагая подняться.
– Ничуть, – ответила я и встала.
Я и правда не жалела, что он умер. Георг был сволочью и собирался убить всех нас. За что его жалеть?
Ларс приобнял меня и тут же отпустил, как будто смутившись. А вот Агата, ничуть не смущаясь, рыдала в объятиях Камиля. Она прятала лицо у него на груди, а Камиль ласково поглаживал ее по плечам и уговаривал успокоиться. Мы с Ларсом переглянулись. М-да… Что-то я раньше не замечала нежных чувств между Камилем и Агатой.
– Никогда… – всхлипывала Агата. – Теперь… Как…
Я ничего не понимала из этих бессвязных бормотаний, но Камиль, кажется, понимал, потому что отвечал тихо, но твердо:
– Ты не виновата и все сделала правильно. Я тебя люблю, всю, целиком, со всеми ипостасями.
Любит?! Ипостаси? Ничего не понимаю! Я обессиленно повисла на Ларсе, ощутив головокружение.
– Если мне сейчас кто-нибудь все не объяснит… – простонала я.
– Не сейчас, Джен, – покачал головой Ларс, крепко придерживая меня за талию. – Агата, Камиль, надо выбираться. Сила ни к кому не вернулась?
– Нет, – ответил Камиль.
– Нет, – подтвердила я.
– Значит, ножками наверх, – скомандовал Ларс. – Агата, вся надежда на тебя. Хватит рыдать. Это был твой выбор, нечего
