внешнего контроля те работать не могут, заводские настройки такие. Соответственно ими кто-то должен управлять. На всех гражданских судах или военных кораблях реакторами управляет один из корабельных искинов, тот же, что, например, и системой жизнеобеспечения. Вот у меня немного по-другому. Так вот, ещё когда я собирал свой шахтёр, то поставил в реакторном отсеке небольшую шахту с искином, снятым со среднего фрегата. Этот искин, что управляет реакторами, не имел подключения к сети, это уже моя паранойя. Чтобы ввести в него новые данные или приказы, нужно было идти в реакторный отсек и, подключив к искину планшет, вводить всё, что мне потребуется. Это мог делать только я. Так как на корму никому, кроме как мне, ходу не было. Лётная палуба – другое дело, поэтому там и находились люди.
Имея не самые слабые ранги во взломе и хакерстве, я хорошо понимал, в какую задницу мы попали. Вирус нам неизвестен, с учётом его подвижности, я бы даже сказал гиперподвижности, чистить потом шахтёр потребуется не то что дни, тут месяцы уйдут, и то при случае, если удастся разобраться в сути вируса и разработать программы для очистки заражённого оборудования. Вся сложность не только в этой разработке, которая тоже может занять, надо сказать, немало времени, а в том, что оборудования для возможного взлома у меня излишне много. Сам собирал и модернизировал свой шахтёр, поэтому и понимал всю ситуацию в общем, более расширенном виде. Ну, а с искином в реакторной – это просто счастливая случайность. Да, у меня была на борту ещё фабрика по изготовлению нейросетей, которая тоже имела автономное управление без подключения к корабельной сети, но, к счастью, она была демонтирована перед нашим уходом и размещена в центральном хранилище корпорации, принадлежавшей моей семьей. Ориана, которая работала в этой корпорации, перейдя в штат врачей, закачала себе на сеть базы знаний по работе с этой фабрикой и сейчас экстренно учила. Да, эти базы знаний были в единственном экземпляре, однако я их выучил, освоил, поработав с фабрикой, после чего сделал у себя слепок памяти, создав из него множество баз знаний, в них уже чувствовался дефицит. Я тогда сделал такие слепки у несколько десятков добровольцев за солидные вознаграждения, так что баз знаний было теперь много, граждане герцогства получали их, или брали в кредит. Вот так базы знаний и затерялись в том потоке, что стал поступать на продажу. Вернее, такие базы как раз на продажу не поступали. Я сделал их из слепка своей памяти в единственном экземпляре. И отдал Ориане, уничтожив свой слепок. Хотя нет, перед этим наделал огромное количество баз знаний. Те, которые не имели пометки секретности, поступили в свободную продажу, часть, что имели относительную секретность, поступили в разведотделы флота или в СБ, с пометкой только для служебного пользования, а ещё три совсем секретные – в сейф моей семьи. В общем, слепок своей памяти я выдоил полностью. Ориане учить эти шесть баз пятого ранга около года без отрыва от работы, но ещё один специалист по работе с фабрикой точно пригодится. Вон, я перед уходом наделал не одну сотню нейросетей и имплантов про запас. Вернусь, если вернусь, ещё сделаю. Пока хватит. О самой фабрике знали только мы четверо – это я с жёнами, дед младшей, по совместительству наместник, ну и, естественно, директор корпорации. Вот так вот.
Одним словом, к счастью, фабрики на борту не было, поэтому за неё я был спокоен. Да в принципе, даже если бы она была на «Огоньке», всё равно был бы спокоен, как я уже говорил, фабрика не имела подключения к корабельной сети. Что ж, это всё в опыт, будет мне уроком. Если мы выберемся из той ситуации, в которую попали, переделаю всю корабельную инфраструктуру, да и разработаю новую антивирусную защиту. Всё же какой-никакой, но опыт у меня в этом имелся. Тут главное, взять под контроль искин в реакторной, мне нужно отключить гипердвигатель, чтобы нас принудительно выкинуло из гипера, я до сих пор подозревал, что на месте рассчитанного выхода нас могут ждать. Сам полёт должен был идти восемнадцать часов, так что время, хоть и немного, но было. Когда я после разговора с лейтенантом начал разгонять тушу шахтёра, то, общаясь с Ген Васом, рассчитал полёт к одной из двух ближайших систем с аномалией, выйти мы должны были в соседней. То есть я ещё тогда всё прикинул, решив, что военные просто поменяли местоположение, и разгонял шахтёр для ухода в прыжок к ближайшему их возможному местоположению. Это уже потом, во время разгона, мы с Ген Васом всё это обсудили. А сам я ещё во время общения с разведчиком понял, что тут что-то не так. Нет, тот докладывал штатно и никаких признаков того, что тот говорит по принуждению, я в нём не заметил, однако просчитать ситуацию мозгов у меня хватило, поэтому не только свалил из системы, где нас могли найти, но и направил судно для дальнейшего разведпоиска. Сейчас я понимал, что зря это сделал, но на момент подсчёта координат мне это казалось хорошей и единственно правильной идеей.
Именно такие мысли бродили у меня в голове. Задача стояла не только отключить питание гипердвигателя для принудительного вывода судна из гипера, но и найти всех своих людей, при возможности, если это необходимо, оказать им помощь. Естественно, корабельная сеть была на данный момент отключена, всё же искины демонтированы, поэтому отправить запрос о местонахождения каждого члена команды я не мог, соответственно их требовалась найти. За время разгона, до того как корабельные искины начали отключаться, я получил от главного управляющего искина доклад по некоторым членам команды. Ну, с Этьеном понятно, мне сообщили, что часть команды отдыхает в кают-компании, где стоял самый мощный на судне визор галопроектора, ещё трое на лётной палубе занимаются ботом, тот проходил модернизацию по расширению топливных баков для возможного увеличения
