коротких – по самое некуда – юбках и топиках.
– Ой… а тут и вообще голые! – готская красавица неодобрительно покачала головой. – Этак налетит ктонибудь, утащит.
– А может, они того и хотят?
– Эти-то? – Хильда рассмеялась. – Судя по виду – может!
Быстро позавтракав, молодые люди, исполняя наказ хозяина, доктора Юры, отправились в местный продмаг, что располагался не так уж и далеко, примерно в полкилометре. Честно говоря, Рад прогулялся бы и один, да супружница упросила взять с собой и ее – мол, скучно сидеть в одиночестве. Действительно – скучно.
У магазина уже толпилась очередь – человек двадцать: женщины, дети, кто с пластиковым пакетом, ктото с кошелками, а кое- кто – и с рюкзаком.
– Михаловна, ты что же этаку котомку-то принесла?
– Так по хлеб.
– Вижу, что по хлеб. Другим-то и не достанется – все ведь укупишь!
– Та я немножко.
– Знаем мы твое «немножко»… Машину-то разгрузили уже?
– Та ни… Вон, кажись, едет.
Очередь, как по команде, замолкла. Все повернули головы и вытянули шеи, провожая крайне заинтересованными взглядами подъехавший к магазину голубой фургончик с надписью «ХЛЕБ».
Припарковав грузовик у крыльца, из кабины выпрыгнул молодой парень в красной баскетке и спортивных штанах с белыми лампасами – водитель и по совместительству – грузчик. Парень был явно местный, почти всем в очереди знакомый.
– Василий, батоны привез?
– Привез, привез.
– А сухари?
– Ты еще про сушки спроси, баба Маша! Что, зубы, что ли, выросли?
Стоявшая в очереди с большим рюкзаком седенькая старушка – баба Маша – отнюдь не обиделась, засмеялась даже.
Дожидаясь окончания разгрузки, в очереди деятельно обсуждали последние станичные новости – сводили сплетни. Радомир к этим разговорам не прислушивался – думал о бежевой своей «Победе». О том, что хорошо бы ее, конечно, из болотины вытащить да какнибудь легализовать. А что? Машина, считай, почти новая… Только вот документы… Нет, вряд ли что с ней получится. А, с другой стороны, так вот, на болоте, бросать – жалко. Разберут! Рано или поздно – разберут, уж найдется, кому. Всякие там бомжи, мальчишки да и местные «справные хозяева» – куркули. Колеса – уж точно снимут, да и сиденья – два дивана, для дачи или там, летней кухни – в самый раз будет.
Водитель наконец разгрузился, упитанная – кровь с молоком – продавщица в грязно-голубом халате, не спеша, расписывалась в накладных, вызывая законное томление очереди. Некоторые особо нетерпеливые даже ее подгоняли, не стеснялись:
– Ты б побыстрей, Вера. Народ-то ждет!
– Подождет, – продавщица даже ухом не повела, огрызнулась. – Вас много, а я одна.
– Так ить это, Вера… автобус-то ждать не будеть.
– На вечернем уедете.
– Ишь! Не вечернем! А что тут до вечера делать-то?
Забрав бумаги, водитель забрался в кабину и запустил двигатель. Фургон, скрежетнув передачкой, отъехал, запылил по улице. Сквозь распахнутую настежь дверь очередь ломанулась в продмаг, оглашая окрестности веселыми воплями.
– Ай, баба Маша, на ногу-то не наступай!
– Ой, рука, рука, бабоньки-и-и-и!
– По ногам-то, как по асфальту!
– Уй-уй-уй…
– Да кто там визжит-то, как порося?!
– Михаловне руку прищемили!
– Да дверь-то пошире откройте, откройте дверь-то!
– Ну, ё-мое!
– По три буханки в руки! – уперев руки в бока, важно предупредила продавщица. – Больше и не просите – не дам, а то опять жаловаться будете – не хватило!
