– Надо проверить, любовь моя. Надо проверить! Добежать до гати успеем… Кабы не стрелы…
– Не будут стрелять, – Хильда дернула головой. – Кусты да деревья мешают.
– Тогда – вперед! Все равно другой-то дороги нет. Ты – меж берез, я – ракитником. Рванули!
Супруги переглянулись и, словно почуявшие след гончие, резко сорвались с места, со всех ног бросившись к трясине. Похоже, нынче это была их единственная защита. Враги – а в эту жестокую эпоху всех чужаков априори следовало считать врагами – тут же и проявили всю свою сущность. Выскочили из зарослей, погнались следом, потрясая короткими копьями и топорами.
– А ну, стойте!
– Лови их, лови!
– Слева заходи, слева!
Мелькали перед глазами невысокие елки и вереск. Зачавкала под ногами болотная жижа. Еще рывок… и – вот она – гать! Родная.
– Сунуться – они за нами не сунутся, – на бегу успокаивал сам себя Рад. – Себе дороже. А вот стрелами вполне могут достать. Если подсуетятся.
Гать петляла, скрывала беглецов кривыми деревьями и камышами, так, что в какой-то момент, оглянувшись назад, князь с удовлетворением отметил, что теперь их уже и стрелами не достанут. Ни его, ни – тем более – ушедшую вперед супругу. Не достанут.
А вот – фиг!
– Пригнись! – упав лицом в гать, громко закричала Хильда.
Рад уклонился, услышав характерный свист стрел. Стреляли где-то впереди. С мыса! Но… как они туда попали? А так и попали – по гати! Значит… знали? Получается, так.
– Эй, вы окружены, поднимайтесь! – послышался торжествующий крик. – Поднимайтесь же, вам не уйти!
И сзади, и спереди, по гати торопливо пробирались вооруженные копьями воины, даже слева – казалось, прямо по трясине – шли. Ага… похоже, там была отвертка на маячивший у дальнего берега островок, поросший мелкими сосенками. А Рад и не знал, надо же. Впрочем, болото располагалось ни на чьих землях – на меже, между родом Радомира и другими родами. Много кто мог о гати знать, да и достроить ее могли запросто, или вообще – перестроить за какой-то своей надобностью.
– Поднимаемся, милая, – повернув голову, негромко произнес князь.
Хильда дернулась:
– Сдаемся, что ли?
– Пока… А там посмотрим.
И правда – пора уже прикинуть, что к чему, оценить ситуацию. Радомира, к примеру, очень сильно интересовало – кто все эти люди и откуда они здесь взялись?
– Зря платье стирала, – укоризненно покачав головой, юная женщина поднялась на ноги.
Рад глянул на нее и не смог удержать улыбку – слишком уж забавно выглядела супружница. Грязное, буровато-серое платье, такие же бурые щеки, в волосах – ряска. Русалка, а лучше сказать – настоящая болотная ведьма. Впрочем, молодой человек понимал, что и сам сейчас выглядел ничуть не лучше. А ведь в эти суровые времена именно по одежке и встречали, без всяких скидок на обстоятельства – болото – не болото, и грязь – не грязь.
– Вяжи их, парни! – подбежав, скомандовал высокий юноша с редкой рыжеватой бородкой и небольшими усиками. Одет он был так себе – рваная, штопанная местами туника из простой сермяги, поношенная шапка, отороченная беличьим мехом, старым и уже порядком таки полысевшим. На ногах – плетеные из кожаных ремней башмаки – поршни, широкий охотничий нож за поясом, а на перевязи – меч. Похоже, неплохой меч, судя по украшенным золочеными фигурками зверей ножнам, скорее всего – готский. А парень-то сам из словен – это по говору ясно. Однако не все словене друг другу друзья, кровная месть частенько меж родами случается. Узнать бы поскорей – чьего они рода?
Пока вязали, пока вели – по едва заметной и, вероятно, недавно положенной гати – на островок (тот самый, с сосенками), князь пристально всматривался в пленивших его воинов – а их внешний вид мог сказать многое. Человек с дюжину – всего-то! – правда, это может быть просто небольшой охотничий или разведывательный отряд, все – молодые парни, старшему – с рыжей бородкой – лет, наверное, двадцать, остальным – от четырнадцати до двадцати, некоторые вообще выглядели отроками. Одеты точно так же, как и вожак, – в рубища, у многих сквозь прорехи зияла кожа. Мало кто в поршнях, большинство – в лаптях, а кое-кто из младших и босиком. Волосы у всех нечесаные, руки – в цыпках… этакий одичавший пионерский лагерь. И оружие – обычные охотничьи, без всяких изысков, луки, рогатины, кое у кого за поясом – топор, опять же – самый обыкновенный, которым и дрова и черепа вражьи
