прервал скрип чешуи о стены туннеля. Дракончик обернулся и посмотрел меднокрылой в глаза, в которых отразилась целая буря чувств.
– Этого следовало ожидать, – выдавила она наконец так тихо, что слышал только он, но боль и гнев в её голосе показались криком. – Больше никто здесь не может коснуться меня. Вот почему она не разрешала общаться с тобой.
– Может, и не стоило? – проронил он сухо. Беда дёрнулась, как от удара.
– Ну вот, дорогая, – перебил их голос королевы, – это и есть тот противник, которого тебе надо победить, чтобы спасти свою мать. Развлекайся!
Беда шагнула к Глину, но он отскочил к дальней стене. Поколебавшись, она ускорила шаг, потом побежала. Он дождался, пока она будет совсем рядом, рванулся вперёд и сбил наземь, врезавшись всем телом.
Толпа на трибунах заревела с радостным изумлением.
Меднокрылая лежала оглушённая, медленно приходя в себя. Глин не спеша удалился на другой конец арены. Обжигающая боль в плече, куда пришёлся удар, постепенно проходила. У стены дракончик развернулся и стал ждать, когда Беда встанет. «Она совсем не умеет драться, – подумал он. – До сих пор никто не мог дать ей сдачи».
Беда с трудом поднялась на лапы и двинулась навстречу. На этот раз она шла медленно и остановилась за несколько шагов.
– Извини, – всхлипнула она. – Я знаю, что ты сердишься… Это была ошибка, я просто… я подумала, что ты от меня бежишь.
– Приходится.
– Я не хочу тебя убивать… – Беда опустила глаза, ковыряя лапой песок.
– Но приходится, – закончил он.
– У меня был план… я хотела спасти Кречет, а потом тебя, и ты бы меня простил.
– Послушай, это же глупо! Мне не самому надо спастись, а помочь друзьям, как ты не понимаешь?
– Я твой друг, и больше никто! Они тебе не нужны! – взревела она и кинулась на него, целя когтями в голову.
Глин поднырнул под бросок и резко распрямился, швырнув её через себя прямо в стену. Пока ей удалось подняться, земляной дракончик уже снова стоял у дальней стены.
– Спасибо, я предпочитаю друзей, которые не пытаются меня убить, – продолжил он беседу.
– Я… я не… – Беда топнула лапой. – Так нечестно! Им всё равно, кто, а я хочу только тебя!
Резко развернув медные крылья, она взлетела и обрушилась сверху, выставив горящие когти.
Глин успел ухватить горсть песка и швырнул ей в глаза, заставив вскрикнуть и отвернуться, потом подпрыгнул, вцепился в плечи и обрушил вниз. Перевернул на спину и уселся сверху.
– Может, я ничего не понимаю, – продолжал он спокойно, – но думаю, так нельзя.
– Нет, можно! – зашипела она, царапаясь и пытаясь его сбросить. – Драконы убивают друг друга всё время, и на войне, и здесь – просто так, ни за что. Такие мы есть, особенно ты и я. Мы похожи, мы опасные.
– Нет, – возразил Глин, – я не такой. Что бы там ни случилось, когда я вылупился, нет у меня внутри никакого убийцы. Может, так и надо, о том и пророчество. Может, драконята судьбы как раз и должны всем показать, что жить можно и не убивая друг друга!
Он видел краем глаза, что зрители на передних скамьях внимательно прислушиваются. Ну и хорошо, пускай услышат хотя бы эти.
Королева Пурпур явно была не в их числе.
– Живей, не тяни! – подбодрила она Глина. – Она в твоих лапах, плюнь ей в морду своим ядом! Я в тот раз не успела заметить, а это так интересно…
Глин с Бедой застыли, глядя друг на друга.
– Ты тоже слышала? – спросил он.
– Да, но если яд был не её, то значит…
Он резко обернулся к королевскому балкону – и как раз вовремя. Радужная, мирно лежавшая на каменном дереве, внезапно взвилась кверху, вспыхнув тревожными жёлтыми и синими полосами. Тонкая цепочка с треском лопнула, гибкое тело стремительно скользнуло с мраморных ветвей. Раздалось зловещее шипение, и изящная пасть распахнулась по-змеиному, выставив передние клыки, из которых в сторону двух королев брызнула струя зловещей чёрной жидкости.
Огонь отшатнулась, вытолкнув вперёд Пурпур, и прыгнула с балкона, разворачивая крылья. Королева пронзительно вскрикнула, царапая когтями морду.
На трибунах поднялся невообразимый переполох. Все драконы взлетели разом, теснясь и сталкиваясь в воздухе. Рёв, крики и
