– А кто вы? – спросила она.
– Я Камыш, – представился большой, – а это Стерх, Фазан, Торф и Охр, – показал он по очереди крылом. Крошка Охр всё так же не сводил глаз с Глина, остальные с беспокойством поглядывали в небо.
– Я Глин, а она Ореола.
Фазан искоса взглянула на замаскированную радужную.
– Не земляное какое-то имя, – протянула она. Глин вздрогнул.
– Я его не выбирала, – спокойно пожала крыльями Ореола, покачиваясь на лёгком ветерке.
– Правда, что один из вас вылупился из того самого яйца? – спросил Камыш. – Мы все из той кладки, а он пропал.
– Братья! Сёстры! – Вне себя от радости, Глин бросился вперёд и взял Камыша за лапы.
– Я знал! Я знал! – завопил Охр, подпрыгивая в воздухе и едва не сбивая Торфа. – Говорил же, он похож на нас!
– Брат! Наконец-то! – Камыш расплылся в улыбке, от которой тепло охватило Глина до кончиков когтей. – Как нам тебя не хватало!
– Не просто брат, – заметила Фазан, – посмотри, какой он! Вот кто наш хранитель!
Улыбка растаяла, взгляд Камыша стал цепким и серьёзным.
– Так и есть, – кивнул он, хорошенько рассмотрев Глина.
Тот опять ничего не понимал. Разглядев внизу сухой островок, он показал туда.
– Давайте поговорим.
Новые родичи не могли поверить, что он так мало знает о жизни и обычаях земляных. Свернувшись тесной кучкой среди высокой болотной травы, они рассказывали, перебивая друг друга. Крошка Охр карабкался по переплетённым крыльям и хвостам и кувыркался в воздухе, то и дело перебивая.
Земляные откладывали яйца в тёплую грязь, окружая их камнями. Там они лежали в полной безопасности, так что драконихам совсем не приходилось о них беспокоиться. Появляясь на свет, дракончики даже не видели своих матерей. Первый вылупившийся, всегда самый крупный, помогал остальным выйти из яйца, разбивая скорлупу снаружи. Это было его первой задачей в жизни.
Услышав это, Ореола ахнула и дёрнула Глина за крыло.
– Ты понял? Понял? Наши воспитатели ничего не знали о земляных и подумали, что ты напал на нас! На самом деле ты просто помогал нам появиться на свет. Глин, ты понимаешь, что это значит? Ты никого не хотел убивать!
Такого блаженства Глин ещё ни разу не испытывал. Казалось, его переполняют тёплые летние облака. Кречет ничего не понимала, все взрослые ничего не понимали! Никакого убийцы, никакого злобного чудовища у него внутри нет, он создан совсем для другого! Его долг – защищать своих братьев и сестёр.
Он хранитель гнезда!
Земляной дракончик обнял хвостом Ореолу и растерянно улыбнулся ей, слишком счастливый, чтобы говорить.
– Ну и вот, – продолжала Фазан, ласково пихая Камыша носом, – с тех пор хранитель и заботится обо всех остальных. Правда, они всякие бывают. Попадаются и слабые, и слишком властные – но у нас самый лучший… – Она вдруг запнулась, взглянув на Глина. – То есть, я хотела сказать, ты был бы самым лучшим.
Камыш опустил глаза, задумчиво разрывая когтями травинку.
– Все, кто был в одной кладке, всегда держатся вместе, всю жизнь, – объяснил он. – Учимся охотиться, драться, выживать. Вместе растём, проводим вместе всю жизнь. Воюем тоже всем гнездом. Каждый отряд земляных – это братья и сёстры из одной кладки. А если многих потеряли в бою, берём в приёмыши тех, кто остался один, и тогда получается новый отряд.
Фазан слушала, обводя взглядом вертлявого Охра, молчаливую Стерх, печального нервного Торфа, и Глин не сомневался, что она скорее умрёт, чем променяет кого-то из них на чужого дракончика.
– А многих уже вы… мы потеряли? – спросил он.
– Двоих, – ответил Камыш. – Тебя и нашу сестру Цаплю, два дня назад в битве под утёсом. – Он кивнул в сторону водопада.
У Глина ком подступил к горлу. Он понял, что совсем недавно смотрел на останки собственной сестры.
– Это было наше первое сражение, – тихо произнесла Стерх.
– Страшно было, жуть! – добавил Охр.
Камыш тяжело вздохнул.
– Плохой из меня хранитель.
– Неправда! – хором воскликнули остальные.
– Ты замечательный, Камыш! – сказала Фазан.
