нестандартностью ситуации пробуждения силы… Он очень сильно любил вас. Ты даже себе не представляешь, насколько сильно.
— Знаю и помню… Что теперь с нами будет?
— Мне нужно к Стражам, проверить сознание доставленных на гипноз. Я обещаю, что сделаю все, от меня зависящее, чтобы вытащить вас отсюда.
Быстрый поцелуй, и Сережка ушел.
Громко щелкнул замок, и мы с Денисом остались одни.
Братишка никак не мог прийти в себя, и мне стало по-настоящему страшно и жутко. Я осторожно придвинулась к нему и обняла за плечи, прижала к себе… а он продолжал молчать.
Время текло неторопливой рекой. Секунды складывались в минуты, минуты в часы. А мы сидели и ждали.
Через какое-то время в глазах Дениса начало появляться осмысленное выражение, ступор больше не сковывал мальчишеское тело, но его настороженный и непонимающий взгляд говорил мне о том, что картинки недавних событий еще не всплыли в памяти.
— Тань, — прошептал он тихо, но здесь стояла такая тишина, что не услышать было очень трудно.
— Я тут, Денис.
— Где мы?
— У Стражей.
— А почему?.. Почему мы здесь?
Я внимательно вгляделась в его лицо:
— А ты не помнишь?
— Нет… Я был в парке. — Он нахмурился, потер виски, попытался вспомнить и не смог. — А потом… стало темно и горячо… вся кожа будто вспыхнула разом… мне кажется, что кто-то кричал… все как в тумане, размыто и непонятно.
— Успокойся, малыш. Все хорошо.
— Но почему на мне наручники? — Дэн непонимающе разглядывал металлические браслеты на запястьях.
Наверное, даже хорошо, что он ничего не помнил.
Но ответить ему я не успела, именно в этот момент дверь открылась, и в комнату вошли двое Стражей.
— На выход, — сухо произнес один их них, и мы безропотно подчинились. Но дальше все пошло совсем не по ожидаемому сценарию. — Мальчик налево, а вы со мной.
— Куда вы его собираетесь отвести? — Я обняла Дениса за плечи и прижала к себе.
К черту благоговейный страх перед Стражами, я не оставлю братишку одного. Не позволю им проводить следственный эксперимент без моего присутствия. Он даже консервацию силы не прошел еще, потому как мал!
Но в этот момент в коридоре появился запыхавшийся Сережка:
— На сканирование, чтение и разговор со мной, надеюсь, нет возражений?
— Нет.
В последний раз обняла брата и поцеловала его в макушку.
Меня привели в небольшое помещение с серыми стенами, одну из которых занимало зеркало, хромированный стол посредине пугал своей схожестью со столом вивисектора. Присела на один из двух стульев, привинченных к полу (фантасмагория какая-то), почувствовала себя героиней шпионского фильма. Интересно, а следователь один будет или два (плохой и хороший)?
Почти сразу дверь открылась, и зашел уже знакомый мне Страж. Антон, кажется. В руках он держал какие-то разноцветные папки, одну из которых я почти сразу узнала — мое личное дело. Тяжелый такой томик, содержащий в себе все данные о моем проклятии и их попытках его нейтрализовать.
— Татьяна Разина, ведьма-аспин, двадцать четыре года, — произнес он, аккуратно раскладывая папочки вокруг себя.
Я лишь кивнула и сложила руки на груди.
— Наслышан о вас. Антон Гордеев.
Почему-то внутри поднялась волна протеста, хотелось надерзить, даже нагрубить ему. «А вот я вас впервые вижу и слышу!» — таки рвалось с языка. Обидится еще. Поэтому лишь неопределенно пожала плечами.
— Проклятие такого уровня, которое не только не убило в младенчестве, но и поселилось в вас, избрав ваше тело своеобразным сосудом для хранения. Сколько лет его пытались вытащить?
— Семь.
