– Чего застыл? Иди сюда. Ну? Кстати – можешь пригласить своих рабынь. Они сделают мне массаж. Кроме того, меня возбуждает, когда кто-то смотрит, как я делаю
– Да сколько раз тебе говорить – не демон я! НЕ ДЕМОН! Хотя и сам иногда в том сомневаюсь. Я вообще уже ни в чем не уверен. Ладно, хватит разговоров. Время надо тратить продуктивнее! Эй, Лайла, иди сюда! Иди, говорю! И зови своих сестер… разговаривать будем. Против апартеида и рабовладельческого строя будем бунтовать. Не знаешь, что такое апартеид и угнетение? Да пофиг! Я покажу тебе… на примере.
Нет, все-таки в нынешней жизни есть хорошие минуты! И даже часы…
Все хорошее пролетает быстро, и все плохое бесконечно, как Вселенная. Двадцать минут назад я валялся в постели – расслабленный, выжатый как лимон, в приятной истоме – между красивыми девушками – и вот уже иду по «зеленой миле», и в конце пути меня может ждать электрический стул. Или даже стол. Или кол.
Не знаю, как они тут казнят, особенно котов, но люди в старину отличались особой, извращенной изобретательностью, когда хотели лишить жизни своих соплеменников.
Например, ниндзя, так любимых всеми писателями, читателями, сценаристами и продюсерами, просто варили в кипятке. Живьем. Почему-то считалось, что так наемные убийцы и шпионы лучше осознают глубину своего падения.
Что народ настов приготовил для демонов, занимающих тела представителей высшего сословия, я не знаю и узнать не хочу. Пусть будет сюрпризом. Чем больше думаешь об этом, тем больше скатываешься в пучину отчаяния – ведь если меня лишат этого тела, повторения сегодняшней оргии больше не будет. А ведь хочется!
– Слушай… вы, насты, все такие… ммм… сексуально озабоченные? Или только те, в ком течет королевская кровь?
– Хмм… – Элена даже споткнулась. – И ничего не озабоченные! Это люди холодны, как рыбы, размножающиеся раз в год! Это мы нормальные! Может, потому и живем долго, в несколько раз дольше, чем люди?
– А тогда почему у вас так мало детей? – не переставал я ковыряться грязным пальцем в открытой ране. – Почему так мало рождается детей?
Элена молчала секунд десять, потом как-то странно посмотрела на меня и выдавила слегка напряженным, холодным голосом:
– Никогда никому не задавай этот вопрос. Это ересь! Насты – богоизбранный народ, а богоизбранных не может быть много! И чтобы раз и навсегда завершить эту тему, сообщу тебе, демон бестолковый, – да, есть теория, что мы в борьбе за чистоту расы замкнулись, закуклились, не подпуская людей, не позволяя смешиваться нашим расам! Да, есть группа настов, которые так и считают, те самые отступники, которые участвовали в нападении возле гостиницы. Они преступники, которые попрали все наши моральные ценности и которые заплатили за свое кровосмешение гораздо меньшим сроком своей жизни и тем, что теперь они не имеют права переступить порог священной долины Настии, нашей колыбели, нашей родины, горячо любимой и вечной, как вечен этот мир!
– Хмм… этот мир, положим, не вечен, когда-нибудь схлопнется в черную дыру, – пробормотал я скороговоркой. – Но я тебя понял. Что, даже упоминания об этой проблеме у вас не любят?
– Можешь загреметь в темницу! – фыркнула Элена, ловя лицом с прищуренными глазами солнечные лучи и забрасывая руки на затылок. Эх, вот бы сюда фотоаппарат! Да заснять! Красотища же! И подписать: «Вечная красота!»
Нет, таким девушкам точно не стоит скрывать эдакую красоту под одеждой. Ей должны обладать все! Хмм… я в смысле – смотреть. А то звучит как-то двусмысленно. Долой разврат! По крайней мере, до ночи. Устал.
– То есть если ты говоришь о необходимости сотрудничества с людьми, о том, что смешанные браки необходимы для нормального деторождения, – ты преступник? – продолжал ковыряться, тем не менее следя за реакцией моей буйной спутницы. Мало ли, как она себя поведет? Это же Элена!
– Именно так. И не вздумай говорить об этом с моим папой. И мамой – тоже. Они даже по своему положению блюстители закона и должны искоренять эту ересь! А кроме того – истово верующие, следующие Пути Наста!
Она секунды три помолчала, затем добавила слегка увядшим голосом:
– Честно сказать, ересью заражены больше половины наших соплеменников. И если бы не крепкая власть, если бы
