советника… хм?м… будь он неладен…
Ректор помолчал несколько секунд, скривившись, будто съел что?то несвежее, потом продолжил:
– И я напомню вам: ваше семейство едва избежало наказания, участвуя в заговоре против Венценосного! И вы хотите сказать, что сын уважаемого человека пытался вас изнасиловать? Совершить недостойное деяние, за которое можно не просто вылететь из университета, но и пойти под светский суд? А у вас есть доказательства? Кто видел, что вас пытались изнасиловать, тем более что вы в это время – как сами сказали – находились в бессознательном состоянии? Кто засвидетельствует? Кот? Расскажет нам, как все было?
– А сыворотку правды?! Я готова пойти на испытание сывороткой правды и требую, чтобы ее применили и к Герену! И тогда он расскажет, что хотел со мной сделать!
Ректор демонстративно вздохнул, пожал плечами и, откинувшись на спинку кресла, с налетом презрения на лице посмотрел на раскрасневшуюся от возмущения девицу.
– Милочка, вы в своем уме? Ну кто применит сыворотку правды без достаточных оснований?! Да еще и к такому важному лицу, как сын графа Герена! Вы соображаете, что говорите?! Вы же изучаете практическую магию уже два года и должны были бы знать, что сыворотка правды вредна, что применяют ее в исключительных случаях, только к тем, о ком доподлинно известно, что они совершили преступление, и нужно лишь получить от них признательные показания! За все время существования университета случаев применения сыворотки правды было столько, что можно сосчитать их по пальцам! И все они касались обвинения в применении черной магии! А вы хотите, чтобы мы дали снадобье сыну графа Герена?! М?да… я считал вас умной девушкой! Вы подавали большие надежды – успешная ученица, только высшие баллы по всем изучаемым вами дисциплинам. И что я вижу? Ваш уровень умственного развития оставляет желать лучшего! Поговаривают, что вы увлеклись наркотиками, вот откуда ваше беспамятное состояние на праздничном бале, после которого вас и доставили в вашу комнату!
– Я?! Наркотики?! – задохнулась от возмущения Амалия. – Да что вы такое говорите?! Как вы смеете…
– Смею, моя дорогая, – резко оборвал ректор, привставая над столом и нависая над собеседницей, как грозовая туча. – Молчите! Теперь я говорю! Да, мы можем применить сыворотку правды – к вам, если вы пожелаете. И если пожелаем мы, суд магистров. Но не к сыну графа Герена – для этого точно нет оснований. И я не зря отсрочил суд, давая вам возможность тихо замять это дело! Но вы не внемлете голосу разума, упорно идете вперед, как ломовая лошадь, закусившая удила! Молчать, я сказал! Вам предоставляется возможность тихо уехать в отцовское поместье, выждать пару лет, а потом вернуться – если захотите – и закончить образование. Хотя я вообще?то не знаю, зачем вам гильдийский знак. Вы что, будете работать обычным дипломированным магом? За жалованье у какого?нибудь купца на его торговом корабле или откроете свою лавку магических артефактов и будете там принимать посетителей? Вы, наследница древнего баронского рода? Ну – поучились, получили определенные знания, покрутились в веселом обществе студентов – и хватит! Поезжайте домой, выйдите замуж, родите своему отцу детей, и…
– Так вот оно что?! – задыхаясь от ярости, выдавила из себя Амалия. – Это он вас подговорил?! Дождались случая, чтобы меня убрать?! Ничего у вас не выйдет! Я не уеду! И кота моего вам не отдам! И на суд пойду, и на этом суде ославлю этого поганца! И раньше, до суда его ославлю! Найду девушек, пострадавших от его действий, и приведу их на суд, чтобы рассказали, что творит ваш непорочный и чистый подонок!
– Еще раз напомню, – тон ректора был ледяным. – За ложное обвинение вы можете пойти под светский суд. И тогда ваша участь незавидна. Никто не может безнаказанно оклеветать честного дворянина. Если не уедете до суда – пожалеете. Я вызвал вас для того, чтобы обрисовать перспективу, но вы не оценили моего доброго к вам отношения. Тогда будем действовать по?другому. Суд. И на нем мы решим, что с вами делать. Вижу, что вы не понимаете, что происходит.
– Наоборот, очень хорошо понимаю! – выдохнула Амалия. – Бесстыдники! Все вы заодно! Ничего, когда?нибудь это ударит в вас самих! Создатель все видит и воздает за плохие поступки! И этому типу, который подал на меня заявление, – тоже воздаст!
– Кстати сказать, этот, как вы изволили выразиться, «тип» пытался забрать свое заявление, мотивируя тем, что решил не портить вам жизнь. А вы его полощете в грязной луже! Нехорошо, милочка!
Ректор встал и отошел к большому окну, через которое виднелся то ли парк, то ли сад: деревья, высаженные в строгом порядке, клумбы, пестреющие множеством ярких цветов, прудик с чистой водой. Красивое зрелище, и пахло из приоткрытого окна очень хорошо – цветами, зеленью, влагой и рыбой – похоже, что в прудике разводили местные аналоги золотых рыбок.
Я представил хороший кусок вкусной рыбки, и у меня вдруг заныло в животе. Странно вообще?то, как это мой живот мог ныть, если я сейчас нахожусь в подпространстве?! Похоже, чисто психологические штучки. Или… может, я все?таки теряю силы в подпространстве? Потому и есть хочется?
– Идите и подумайте над тем, что я вам сказал! – Ректор обернулся и через плечо искоса взглянул на Амалию, лицо которой
