– Закончил. Скорее всего – да.
– Дурак!
– Почему – дурак? Сама сказала – дело верное. Оно так и вышло. Девка лежит, воняет, вокруг нее суетятся лекари, только ничего у них не получается! Хорошо сработал! Хороший метод! Возьму его на вооружение!
– Дурак! Я же тебе сказала – это опасно! А если она догадается? Если сумеет отразить удар? Если достанет портрет? Тогда как? Там ведь твоя кровь, идиот! Она сотворит с тобой все, что захочет!
– Это я сотворю с ней все, что захочу. Потому, что могу. Потому, что умею. А она не умеет. У нее же не было такой великолепной учительницы!
– Льстивая рожа. И дурак. Я за всю свою жизнь ни разу не применила этого колдовства. Ни разу! Потому, что умная. И потому, что не такая дрянь, как ты!
– Или потому, что не умеешь рисовать? – Тихий смешок. – А я умею! Почему не воспользоваться хорошим заклятием, если можешь?
– Послушай, мне плевать на тебя, но я хорошо делаю свою работу. И я тебя предупредила – если девчонка сумеет достать портрет из гроба, тебе конец. Обратится к какому?нибудь черному колдуну и направит заклинание вспять! В конце концов, она сможет обратиться за помощью ко мне – если сумеет узнать о моем существовании. И ты умрешь – страшно умрешь! Ты даже не представляешь, что такое гнить заживо! Нет, все?таки ты совсем пропащий парень. Ты плохо кончишь!
– Хорошо я кончу. Как обычно! (
– Буду, даже не сомневайся. Если она заплатит как следует!
– И потеряешь ежемесячную кругленькую сумму?
– Да мне плевать. Если бы не… сам знаешь кто, я бы тебя и на порог не пустила! Это он настоятельно рекомендовал тебя обучать!
– После того, как ты отказалась выполнить несколько его заказов. Ты выказала непокорность и неблагонадежность. Ему нужно, чтобы кто?то верный иногда делал грязные делишки, от которых ты воротишь лицо. Ты сильнее меня, без сомнения, много сильнее. Но – пока! И это ты понимаешь. И ненавидишь меня, зная, что когда?то я тебя превзойду. И выгнать не можешь, и убить. Во?первых, я плачу хорошие деньги, во?вторых, тебе запретили меня трогать под страхом смерти. Так давай не будем строить из себя тех, кем мы не являемся, хорошо? Лучше обучи меня получше. Тот, о ком ты упомянула, настоятельно требовал не пренебрегать советами и напомнил, что твоя судьба висит на волоске. И он всегда может этот волосок обрезать.
Молчание, долгое, прерываемое лишь яростным сопением и скрежетом зубов. Мне не видно, но чьи это зубы стирают свою белую эмаль – понятно. Не убийцы с лицом ангелочка.
– Пошел на хрен отсюда! Вон! Вон пошел!
– Понял. Сегодня ты не в духе и не можешь меня учить. Я завтра приду. Мы остановились на третьем параграфе Черной Книги, раздел «Наведенные болезни». У меня никак не получается сопряжение равных на расстоянии более ста шагов. Расскажешь мне методику сродства.
– Вон отсюда, пока я тебе башку не расшибла!
– Слушаю и повинуюсь, моя учительница. До завтра! Спокойных снов!
Дверь хлопнула, закрываясь за гостем, и с минуту в доме было тихо. Потом мелодичный голос выдал серию ругательств, среди которых единственными литературными словами были «дерьмо», «говнюк», «жопа» и «трахнутый».
Колдунья виртуозно ругалась минут пять, прерываясь лишь для того, чтобы перевести дух и выпить глоток воды. Когда наконец остановила словоизвержение, глубоко вздохнула и совершенно несчастным голосом сказала:
– Вот что делать, а? Создатель, ну как они мне все надоели! Может, поубивать их? А что – взять и напустить на них заклятие, от которого твари изойдут на черный понос! Ну очень хочется, чтобы гады сдохли на горшке, в куче изверженного ими жидкого дерьма!
Колдунья встала, зашагала по комнате и тут увидела меня, вылезшего из?под кушетки. Бросилась ко мне, схватила поперек тела, прижала к декольте. Начала гладить, молча, сопя, кривя красивое лицо в совершенно ужасные, звероподобные рожи. Вероятно, представляла, как особо прихотливым способом искореняет одного из своих обидчиков.
– Вот ведь гад, а? – вдруг бросила женщина, отстранив меня и глядя мне прямо в глаза. – Представляю, что сейчас творится у этой девчонки! Сгнить заживо! Нет, мы не были такими жестокими! Наше поколение понимало, что такое честь и совесть!
Голос ее был убежденным, но я ей почему?то не верил. Достаточно вспомнить, чем она занимается. И пусть даже под
