славная женщина не виновата, что у меня мысли сегодня блуждают, не пойми где.
Когда мы выпили чай, Гретхен поднялась.
— Миранда, дорогая, ты пока что покажи Орасу коллекцию оружия, собранную моим покойным мужем, — мягко попросила она. — Риана, а ты не могла бы помочь мне унести посуду на кухню?
— Тетушка, может быть, лучше наоборот сделаем? — смущенно спросила подруга.
— Не стоит. Ты же знаешь, где что лежит, — улыбнулась колдунья. — А мне будет приятно пообщаться с твоей подругой.
Едва брат с Мирандой скрылись наверху, я подхватила поднос с чайником и сахарницей, понесла его в сторону кухни, оставила на столе. Развернулась и заметила, что Гретхен стоит и смотрит на меня, а дверь крепко закрыта.
— Ты похожа на своего отца, Риана, — неожиданно сказала она.
— Вы его знали? — я так удивилась этому, что не стала скрывать своих чувств.
— Да. Они дружили с моим мужем. Арно и Микарий вместе учились, но дороги их развели. Твой отец уехал в Олений Рог, где женился на твоей матери. Ты, наверное, не знаешь, но мой Арно долго уговаривал переехать твоего отца в Харшур, обещал помочь с работой. Микарий был талантливым магом. Но родственники твоей матери были против.
— Я не знала. Они все умерли во время чумы. Кроме нас с Орасом из двух семейств никто не выжил, — тихо отозвалась я. — Но мне приятно хоть что-то узнать об отце. Спасибо.
Колдунья кивнула. В том, что она была магом, я не сомневалась. Чутье развивалось и подсказывало, с кем я имею дело.
— Я хотела бы дать тебе небольшой совет, Риана. Позволишь?
Я посмотрела на женщину, из глаз которой исчезли смешинки, а появились искры, говорящие о ее даре больше, чем я хотела бы знать. Видящая. Прорицательница. Я слышала о таких, но никогда не сталкивалась. Редкая сила. Уникальная.
— В твоем сердце слишком много горечи. Она, как яд, разъедает тебе душу. Ты — молодец, удерживаешь ее. Но прошлое нужно отпустить, Риана. Нельзя начать новый путь, не покинув старый, — мягко сказала она.
Если бы это было так просто!
— С чего вы решили, что все именно так?
— Порой я вижу слишком много. Да и иллюзии на меня не действуют. Послушай меня, девочка, тот, из-за кого ты проплакала всю ночь, не стоит слез. А тот, кто стоит, никогда не заставит тебя плакать. Будет беречь и любить, как мой Арно, — тетушка Гретхен ласково улыбнулась.
— Мне кажется, что мы плачем чаще всего по тем, кто нам дорог, — осторожно ответила я.
— Я и не отрицаю этого, милая. Просто, если мужчина любит, он захочет уберечь тебя от ненужных тревог. Вспомни своего отца и мать. Ты же знаешь, что он отдал свою магию до капли, чтобы ее спасти. Любовь, Риана, это когда мужчина способен, не задумываясь, отказаться от главного для него, отдать, не жалея, ради тебя все. Просто потому, что иначе не может.
К чему этот разговор? Не понимаю я.
— Любовь — это всегда доверие, Риана, поэтому поговори с ним, расскажи, как все случилось. Иначе беда будет, — сказала Гретхен, словно мои мысли прочла.
Да что, они сговорились все что ли? Колдунья странно посмотрела на меня. Ее глаза мгновенно затуманились. Я даже сообразить не успела.
— Смерть слишком близко ходит. От нее лишь любовь спасет. Он в сердце ее находит. И до капли тебе отдает. Если не решишься в нужный миг, смерть крыльями обнимет. Унесет с собой его лик. Навечно любовь твоя сгинет.
Гретхен посмотрела ясными глазами на бледную меня.
— Это то, что я вижу, Риана. И спасибо, что согласилась прийти. Я давно просила об этом одолжении племянницу. Если бы тебя не увидела, предсказание мучило бы меня еще достаточно долго.
И что мне с этим делать?
— А как это растолковать? — наконец, спросила я.
Колдунья рассмеялась.
— Если бы я могла ответить тебе на этот вопрос, милая! Просто, когда тебе будет казаться, что помощи ждать неоткуда, вспомни о моих словах. Возможно, они тебе помогут. Но лишь, возможно. Арно не прислушался к моему предсказанию, погиб на границе, сражаясь с нечистью. Я же, увы, не смогла ему помочь. Мне нельзя вмешиваться в судьбу другого человека. Я могу только сказать, а человек сам решает, Риана, — устало улыбнулась тетушка Гретхен.
— Спасибо, — ответила, ошарашенная произошедшим, я. — Мне жаль, — замялась я, не зная, стоит ли напоминать ей об
