Девушка коснулась пальцами очков, будто спрашивая, можно ли их снять, и Дориан чуть заметно качнул головой: не нужно, пригодятся еще.
Три кольца одно за другим упали в контейнер. Простой золотой ободок с незатейливой чеканкой и два перстня: с бриллиантом и с изумрудом. Дориан отстраненно отметил, что прежде не замечал на некроманте украшений, и пришел к выводу, что их, как и лицо мага, скрывала иллюзия, и значит, эта женщина, решившая вдруг избавиться от сообщника, неплохо осведомлена: одно из колец действительно его жезл.
Посмотрел еще раз на содержимое контейнера и упал на колени рядом с некромантом. Вцепился тому в плечи – перевернуть, пока не поздно, пока не очнулся.
Память у Дориана была великолепная. Случалось, конечно, вылетало из головы что-то совсем уж бесполезное, но порой такое же бесполезное въедалось намертво. Как вот перстень с зеленым камнем на тонком, почти по-женски изящном пальце.
А некромант, невзирая на «кожу и кости», оказался тяжел, переворачивался трудно и, не помоги Эби, так и остался бы лежать, уткнувшись лицом в пол. Знакомым таким лицом, с которого слетела иллюзия, а взамен расплывался на левой щеке кровоподтек.
– Что такое, дорогой? – глумливо рассмеялись над головой. – Встретил приятеля? Да-да, он тебе бессовестно лгал. Какой негодяй! На стол его за это, да?
– Да, – резко согласился Дориан. Подхватил не пришедшего в себя некроманта под мышки. – Эбигейл, помоги!
Девушка тоже всматривалась в мага и тоже узнала его.
– Это же тот господин с…
– Эби! Не болтай, помогай.
Она непонимающе тряхнула головой, но послушалась.
Хорошо.
То, что Эби ничего не поняла, – нормально. Не ей разбираться в подобных вещах.
А вот заправляющая тут всем дамочка либо держала козырь в рукаве, либо опьянела от вседозволенности и забылась.
У Дориана же и с памятью проблем не было, и мозги работали.
Когда они с Эби дотащили некроманта до стола и уложили на металлическую поверхность, Лленас быстро и крепко затянул ремни, а, надевая на голову подопытного обруч, несильно похлопал того по щекам. Заметил, как дрогнули сомкнутые веки, и отступил от машины.
Повернулся к магине.
– Почему вы хотите его убить, Элла? Я же правильно расслышал имя?
– Расслышал. – Она хмыкнула. – Да, расслышал правильно. Но… Ладно, раз уж у нас сегодня день внезапных разоблачений, почему бы и мне не снять маску? Все равно я собиралась сделать это однажды. – Она актерским жестом провела ладонью рядом с лицом, словно стирала с него иллюзорное пятно. – Вот так. Помнишь меня, дорогой? Говорят, я почти не изменилась за прошедшие годы.
Почти не изменилась, да. Но Дориан решил, что после подумает о том, что сделалось с девушкой, в которую некогда он был влюблен, отчего она превратилась в злобную ведьму, одержимую жаждой убийств.
– Простите, я вас не помню, – проговорил он бегло, исподволь поглядывая на возвращавшегося в сознание некроманта. – Если мы и были знакомы, то, полагаю, давно и не очень близко.
Даже поставь он себе целью унизить ее и довести до кипения, намеренно ему не удалось бы сделать этого так, как сейчас получилось совсем неосознанно. Нора – вернее, Элла, как звали ее сейчас, – побледнела от злости. Глаза полыхнули ненавистью. Совсем как в ту их встречу много лет назад, которую он считал последней.
– Ты…
Она испепелила бы его на месте, не будь он ей нужен вместе с его изобретениями.
– Вы и правда собираетесь его убить? – не обращая внимания на угрозу в ее взгляде, снова спросил Дориан. – Почему?
– Потому что он – такой же урод, как и ты, – прошипела она. – Тупой, бесполезный, ни на что не способный без меня, но вдруг решивший, что сможет занять мое место. Что может отдавать приказы или не подчиняться моим. А сам настолько глуп, что позволил парочке без толики силы обвести себя вокруг пальца. Как думаешь, это достаточная причина?
– Нет, – ответил изобретатель. – И хочу сказать, что не желаю смерти этому человеку. – Подумал секунду и уточнил, чеканя слова: – Ни я, ни Эбигейл не желаем зла мэтру Закери Киту.
– И что все это значит? – сквозь зубы, точно из последних сил сдерживала ярость, спросила магиня.
