Блумберг замолчал, и Войцеховска продолжила:
– Судьба колонистов печальна – они бесследно растворились в водовороте истории. Оставшиеся в живых и избежавшие плена подались на юг. Но их уже было слишком мало, и беспощадная мясорубка истории перемолола их без остатка. С тех пор ради чистоты нашей крови Великая Книга Отцов запрещает моему народу ассимилироваться с землянами. Наша кровь уникальна, и, кроме того, каждый малыш с первых дней окружен вниманием и заботой воспитателей, психологов, генетиков и других специалистов. Благодаря этому в наших детях раскрываются… – она запнулась, – раскрывались такие качества, о которых вы не можете и мечтать. Геном человека поврежден в результате бездумного и бессистемного скрещивания в туманные периоды вашей истории. Отсюда ваша непоследовательность, неискренность и спрятанные глубоко внутри комплексы жестокости, злобы и ненависти. Вам нужен врач, вы больны и не догадываетесь об этом.
– Теперь пора заканчивать. Я покидаю вас. Все материальное, имеющее отношение к моей цивилизации, мы заберем с собой, и в том числе транскодер, который вы назвали объектом Зеро. Думаю, будет справедливо, если я оставлю в вашей памяти хоть какое-то представление о моем мире.
Анна-Хелена вытянула перед собой руки и сложила ладони так, будто держала невидимый шар. Словно свежий ветер ворвался в голову Сноу. Перед его взором пронеслись картинки чудесных фантастических мегаполисов и астроградов, по улицам которых спешили люди, так похожие на землян, гигантские космические станции, поражающие воображение своими размерами, яркая звезда, вспыхнувшая нестерпимым светом, явно зажженная искуственно. Вот люди, одетые в странные металлические доспехи, самозабвенно и отчаянно рубятся в смертельной сечи, а вот всплыли страшные призраки разрушенных пространств, покинутых городов и выжженных планет, сотен и тысяч трупов. Картины истории и свершений незнакомого и теперь уже навсегда исчезнувшего мира проникли в сознание и всколыхнули, обострили чувства вины за произошедшее. Бессилие что-либо исправить и обреченность на космическое одиночество. Все это потрясло Сноу до глубины души, проникло в самые удаленные закоулки подсознания и осело серым безжизненным пеплом. Он тряхнул головой, отгоняя чары ментального калейдоскопа и возвращаясь в реальный мир.
– Я ухожу, – пробилось издалека.
– Стойте, Анна, подождите! – Сноу судорожно искал выход из положения. – Ну да, мы, глупцы, ничего не поняли и невольно стали виновниками вашей… гибели вашей цивилизации. Я знаю, простить такое невозможно, но понять, понять-то нас вы можете?!
– Конечно, иначе бы я не встречалась с вами.
– Тогда неужели вам… тебе, Анна, не хочется помочь другой цивилизации – дурной, глупой, молодой…
– …и тем опасной…
– Да, да, да! Тысячу раз «да»! Опасной, но не враждебной! НЕ ВРАЖДЕБНОЙ, Анна! Мы, похоже, сами для себя опасны. Но мы тоже хотим жить, хотим места под солнцем, хотим покорять миры, побороть пространство, время… и смерть! В этом мы не отличаемся от вас. Вспомните детство вашей цивилизации. Что, не было ошибок, войн, несправедливости? Наверное, жизнь – это, скорее, исключение, чем правило, в нашем бесконечном мире. А разумная жизнь – тем более. Так помоги несмышленышам, которые только-только шагнули на просторы Вселенной. Поддержи нас. Должна же быть солидарность разумных существ в этом мире! Тем более что и вы и мы – гуманоиды и очень похожи друг на друга… Черт с ними, с генами! Гены можно подправлять и изменять! Ведь даже ошибки мы с вами понаделали одинаковые. Мы – сразу стали подозревать самое худшее, а вы – все делали неуклюже, скрытно… Надо было как-то по-другому, ну… не знаю, как, но по крайней мере не тайком и не подкупая землян, пусть давая им то, что они никогда не получат здесь. В том, что мы с вами обоюдно ошиблись в выборе тактики, действовали каждый в соответствии со своими поведенческими стереотипами, заставляет меня сделать неутешительный вывод о том, что все разумные существа – по крайней мере, гуманоиды – подчиняются пока неведомым нам психо-социальным константам, раз и навсегда установленным неизвестно кем. Запрограммировали нас, что ли? Не знаю, меня это просто удручает. Мы поступили как дети, доставшие спички. Да и вы тоже не лучшим образом. Но мы сохраним память о вашей цивилизации. Мы остались… Так дайте нам какой-нибудь совет, поделитесь с нами знаниями! Ну, вам-то… тебе, Анна, они теперь зачем?!
Анна помолчала, потом тихо ответила:
– Хорошо, Тетраэдр останется. Да, он поврежден, но те усовершенствования, которые в него внесены, позволят вам – при помощи Бонне – совершить колоссальный скачок в развитии. Вместо рядовой судоверфи вы получите многополярный резонатор совмещения… да что я – сами потом назовете. Все, земляне, время вышло. У меня… у нас была вечность, и, вот, не осталось и одной минуты. Надеюсь, вы будете удачливее нас. Прощайте!
Инопланетянка взмахнула руками и исчезла в белесой вспышке. Сноу и Айво непроизвольно зажмурились, а когда открыли глаза, то обнаружили себя по-прежнему стоящими среди знакомых людей на лужайке у Тихого озера.
