прокручивать последние десять минут записи до нашего прихода.
Вскоре, приведя себя в порядок в гостевом душе, Сноу завернулся в теплый, пахнущий лавандой халат и устроился в кресле в гостиной. Подлетел Дэ Первый и стал расставлять на столе чашки и тарелки.
– Господин Найт просил передать, что сейчас будет, – проскрипел механический мажордом. – Я настоятельно вам рекомендую отказаться от кофе в такой поздний час…
– Ранний… – усмехнулся Сноу. – Полпятого утра.
Дроид озадаченно помолчал и продолжил:
– …в такой поздний час и лечь спать. Ежедневный сон должен быть не меньше шести часов.
– Ладно, все, свободен, ворчун, – прервал его Ричи.
Робот налил в чашку горячий кофе и, сердито поводя окулярами, скрылся за занавеской.
Почти сразу в холл по широкой спиральной лестнице спустился Найт, переодевшийся в сухие шорты и рубашку. Он сел в кресло напротив Сноу, налил себе немного кофе и спросил:
– Ну, кто начнет?
Сноу откусил теплую гренку с сыром, похрустел ею и начал неторопливо рассказывать. Несколько раз его прерывал появляющийся дроид, не потерявший, видимо, надежды загнать хозяина и гостя по койкам. Но каждый раз его сентенции о пользе сна и отдыхе бесцеремонно пресекались в самом зародыше, и мажордом уплывал восвояси ни с чем. Наконец, Сноу закончил, ничего не сказав о том, что он узнал нападавшего.
– Вот и все, потом появились вы, Найт, и привели меня в чувство. Кстати, как вам удалось меня найти?
Лейтенант поставил чашку:
– Сноу, в следующий раз, когда вы захотите скрыться так, чтобы вас не могли найти, отключите МИППС и выньте из него все батарейки.
– Да, конечно. Что-то я, по-видимому, еще не пришел в себя – клинит. А что вы мне можете поведать, Найт?
Гебриэл потер ладони над блюдцем, стряхивая хлебные крошки, и откинулся на спинку кресла.
– Значит, так. Аурелия работала на фирме «Моритц и сын» – пошив и реализация одежды прет-апорте. Действительно, иногда у нее случались командировки, но не так часто, как об этом говорил ее муж – Сэмуэль Бридж. На самом деле она проводила большую часть времени здесь, в Бризе. И, знаете, с кем она постоянно общалась?
– Не тяните, с Мирандой? – поморщился Ричард.
– Совершенно верно, – с некоторым удивлением произнес Найт. – Вы знали, что они…
– Что?.. Что они сводные сестры?
– Нет. Мимо. Но ваш снаряд, Сноу, упал совсем рядом. Воспитывались обе в одном детском доме Космофлота для детишек, у которых погибли родители-астронавты. Жили в одной комнате. Потом поступили в один институт. В общем, были подругами по жизни.
Сноу ничего не ответил, взял пустую чашку и стал вертеть ее в руках. Нельзя сказать, что он знал об этом, но что-то подобное предполагал. Однако допуская некое пересечение линий персонажей детективной мозаики, он не мог прокрутить мысль дальше – не находилось достаточно фактов, одни только предположения и допуски. И все равно – сказанное Найтом стало неожиданностью. Ричард посмотрел на лейтенанта:
– И какой вывод из этого следует?
– Не знаю, Сноу, не знаю.
– Хорошо, по крайней мере, мы поняли, почему Аурелия моталась на Архипелаг. Будем считать, что тут пока разобрались. Что еще успели?
– Да вот совсем необычная информация. Сын Тора и Миранды не погиб в экспедиции, как все думали, а вернулся из нее инвалидом, пожизненно прикованным к инвалидному креслу.
– Час от часу не легче! Как же Гиллиамам удавалось скрывать такой факт? И все поверили в их легенду о гибели сына… Да и Пирс тоже попался! Вот тебе и информаторий КОНОКОМа! И вообще – зачем они все это нагородили, ради чего?
– Здесь как раз все понятно, – ответил Найт. – Я запросил протоколы событий той экспедиции в систему беты Южного Креста. Получается такая картина. Ларри Гиллиам после окончания с отличием химико-биологического отделения Академии Космофлота был вскоре зачислен в первую экспедицию на Бекрукс. Попал он в число претендентов не случайно: диплом с отличием, великолепный спортсмен, уверенный и способный лидер в коллективе. Кроме этого, прошел специальную подготовку в центре Глубокой косморазведки. Так что все говорило за него. Однако, как иногда бывает, жесткую проверку на прочность не прошел. Известно, что
