ручку, но дверь в коридор оказалась заперта.
– Дверь заблокировалась…
– Что значит «заблокировалась»? – удивился Айво. – Блокировка происходит только в случае аварии с разгерметизацией, если я правильно помню инструкцию. А у нас вроде пока ничего такого нет…
– Все верно, господин Блумберг, дверь просто заело, – ответил Волков и налег на дверь посильнее.
– Подожди, капитан, сейчас мы что-нибудь найдем.
Сноу отошел и начал копошиться в бесхозной куче приборов в углу комнаты, подсвечивая себе фонариком:
– Ага, вот это сойдет!
Держа в руке длинный инструмент, отдаленно напоминающий гвоздодер, Ричард подошел к двери, решительно просунул в щель заостренный конец и нажал. Внутри простенка что-то лопнуло, задребезжало, и дверь слегка подалась усилию Волкова. Со второй попытки металлическая плита со скрежетом отошла в сторону. Астронавты выглянули в коридор и осторожно вышли.
– Ричи, администрация Тетраэдра выставит тебе счет за порчу имущества!
Сноу никак не отреагировал на замечание Айво и повернулся к Волкову:
– Капитан, а ты знаешь, как найти этот сектор 24А?
– Да, у меня в коммуникаторе есть схема терминала. Так, сейчас посмотрим… Ого, тут, оказывается, еще целый подземный этаж есть! Идемте, это внизу, тут не очень далеко.
– Я надеюсь, – пробормотал себе под нос Сноу.
– Хорошо хоть воздух чуть прогрелся, а то бы совсем замерзли, – гнул свое Айво.
Вся процессия, топая магнитными подошвами, потянулась вдоль темного неприветливого коридора, едва освещенного редкими тусклыми лампами. Впереди шел Волков, периодически поглядывая на монитор МИППСа и сверяясь со схемой. Пройдя немного по основному широкому коридору, астронавты свернули в узкий второстепенный проход и тут же вы шли на лестничную площадку. Прогрохотав ботинками по железной решетчатой лестнице, они спустились на нижний этаж и снова пошли вдоль широкого коридора. Шаги по-прежнему гулко отдавались в пустынных помещениях космического хаба. Только теперь Сноу стало неуютно и тревожно, больше даже, чем на Одиноком утесе. Незавершенность здания станции создавала впечатление беззащитности и опасности.
– А как часто сюда прилетают, чтобы забрать металл? – спросил он.
– Не знаю, господин Сноу. Все, что могу сказать, так это то, что прилетают за грузом по мере необходимости, – ответил Волков, оторвав взгляд от коммуникатора.
– А все-таки, Волков, мне кажется, этот вопрос совсем даже не праздный, судя по развитию событий… – встрял швед.
– Типун тебе на язык, Айво! – всплеснул руками Ричард. – Ну, вот что ты каркаешь?
– Сектор 24! – прочитал на одной из дверей капитан.
Астронавты разом замолчали и остановились. Сноу выступил вперед и взялся за ручку. Дверь чуть сдвинулась вбок и замерла. Тогда Ричард снова пустил в ход свою фомку и сдвинул панель так, что можно было протиснуться в образовавшуюся щель. Они оказались в очередном туннеле – довольно узком и таком же темном. Коридор уходил вправо и влево от двери, в которую они только что пролезли. Волков сделал несколько шагов вправо и посветил на стену фонариком:
– Идемте, вот номер 24Е, нам в самый конец.
Группа двинулась вперед, стреляя узкими лучами фонарей. Прошли 24D, 24С, 24В…
– Вот и 24А! – остановился Волков.
– А почему дверь открыта? – выступил вперед Сноу.
Действительно, металлическая пластина двери с номером 24А и надписью ниже «кислородная» была сдвинута вбок. Сноу быстро заскочил внутрь и осмотрелся. Вот он, стеллаж с кислородными баллонами! Ричард распахнул дверцы и стал осматривать полупустые полки с редкими, лежащими горизонтально в специальных пазах баллонами. К нему присоединились Волков и Блумберг, но цифрового накопителя не было.
– Черт, здесь и спрятать-то некуда… – бормотал Волков, снимая с полки очередной баллон. – Даже флэшку…
– Тихо! – вдруг понизив голос и замерев, произнес Сноу.
В пустынной тишине терминала, где-то вдалеке, возник негромкий гул, и сразу вслед за этим, с громким щелчком мигнуло и погасло аварийное освещение. Зашумели вентиляторы, снова погнав воздух по коробам. Нестерпимо ярко для глаз, привыкших к полумраку, зажглось стандартное освещение.
– Ну, наконец-то автоматика сработала! Долго, однако, она раздумывала…
– Тихо! – снова громким шепотом остановил Блумберга Сноу. – Что это?
