У меня перехватило горло, и невыносимо захотелось заорать, впиться ей в лицо, плюнуть в нее кровью, которой набрался полный рот после ее пощечин.
Клэр больше не смотрела на меня, она надела резиновые перчатки и положила колье в пластиковый пакет.
— Черный металл не скроет микросхему, ты просчиталась! Идеальных Нихилов не бывает. Ты не просто брак, ты хуже брака — ты ничтожная, ненужная, лишняя деталь.
— Я хочу видеть Нейла! — истерически закричала, пытаясь вырваться, и меня ударили в солнечное сплетение, заставляя снова опуститься на колени, вызывая приступ тошноты.
— Увидишь. Обязательно. На допросе… — злорадно сказала Клэр и вышла из комнаты, а меня потащили следом за ней, за волосы, толкая и пиная в ноги и спину, протаскивая мешком по ступеням и не обращая внимания на мои крики и стоны.
Глава 23
Он не отвечал… и чуть позже я пойму, что уже никогда мне и не ответит.
Иногда жизнь выворачивается наизнанку по щелчку пальцев, и самое страшное, что щелкнули именно те пальцы, которые еще сегодня утром я исступленно целовала, пальцы, на которых оставался мой собственный запах падения в пропасть. Осознание далось мне не сразу, это словно разорваться изнутри, слышать, как трескается твоя душа, так быстро, что ты не успеваешь моргнуть, а мир перед глазами уже сменил краски. Словно я его начала видеть сквозь кровавые потеки и собственные слезы отчаяния. Невыплаканные слезы, те, которые застывают в сердце. Они капают… одна за другой, образуя корку, которая давит тяжестью понимания собственной ничтожности, мимолетности. Оказывается, с любимыми игрушками расстаются жестоко. Особенно когда играют в них последний раз, выжимая остатки эмоций, наслаждаясь агонией. Их ломают так, чтобы они никогда больше никому не принадлежали, их раздирают морально на части, поджигая под ними пьедестал, который на самом деле оказался картонным и теперь ярко полыхал вместе со всеми иллюзиями и эфемерным счастьем.
Я ведь еще так долго не верила самой себе, хотя ответы уже пульсировали в голове, разрывали виски, стискивали ледяными щупальцами и скребли когтями по затылку. Я не хотела верить.
Первые удары всегда выбивают почву из-под ног, когда они неожиданные, когда разбиваются розовые очки и осколки не просто попадают в глаза, они просачиваются через глазные яблоки в мозг и заставляют его начинать работать… Через адскую боль составлять из осколков кровавые пазлы.
Все тело окаменело. Каждый мускул застыл в судороге агонии. Вдребезги, на обрывки и ошметки, на лоскутки, на молекулы отчаянной боли. Вот она — настоящая боль. Злое чудовище, которое неумолимо убивает изнутри.
Нейл был прав, я действительно ничего о ней не знала. Я понятия не имела, что она существует. Иная. Страшная, уродливая, кровавая. Боль, от которой ломаешь ногти о стены и воешь, как дикое животное. Даже инквизиторы не смогли сломать меня так, как сломал он. Деусы низшего ранга, обученные самым изощренным пыткам. Они пытали меня сутками, меняя друг друга. Изматывая вопросами и издевательствами.
Я терпела, пока меня били ногами, выколачивая признания, пока меня окунали с головой в чан с ледяной водой, пока пропускали ток по телу и хлестали плетьми. Я терпела. Я отчаянно надеялась, что он вытащит меня, заберет отсюда, что это недоразумение. И я молчала, мне казалось, что, возможно, Нейл сам не знал, что так получится, может, ему нужно было вынести что-то секретное, что-то, о чем я не должна была знать. Он же не бросит меня здесь? Его малышку. Его ночной цветок.
Наивная. До абсурда, до идиотизма.
Из меня вытаскивали правду, из меня ее выбивали, выжигали, вытряхивали и выковыривали. Я не кричала, терпела молча. Только шептала пересохшими губами, что ничего не знаю, и когда меня в очередной раз бросали обратно в камеру, я тихо скулила там, исторгая содержимое желудка от дикой боли в истерзанном теле, и ждала. Я ждала, что он придет за мной. До последнего. До той минуты, пока не поняла, что это он меня подставил… чтобы избавиться. Нейлу Мортиферу надоело играться, и он придумал новое развлечение — любоваться, как я умираю. И не от пыток, а от того, что он сделал со мной. Осознание, что тебя использовали, заставили верить в то, чего никогда не было, и самое страшное — это и было частью игры, частью трапезы Деуса. Он пожирал все мои эмоции, и особенно вкусной оказалась моя любовь. Пока не надоела. Пока не стала мешать. Квест пройден, можно сжигать
