Вы не встречались, не имели общих знакомых и даже по одним улицам не ходили. За исключением ночёвки в службе контроля и специалиста, ведущего ваши дела, у вас ничего общего.
– Если у убийцы нет мотива, – заговорил Лисивин.
– Значит, это исполнитель, – закончил за него Гош. – Пока не поймаем Игошину, мы в тупике. Процедура поиска дала сбой, техники говорят, её кад-арт не отвечает.
– Ищите, кому выгодно, – сказал Адаис Петрович. – Самый распространённый мотив – деньги.
– Нирра, Сергий, Злата, теперь Алленария, – перечислил Дмитрий. – Кому отойдёт имущество Артаховых после тебя?
– Не знаю, – растерялась девушка.
– Кое-что мне, – пояснил Лисивин. – Книги, памятные вещи, но это по завещанию, независимо от Лены. В случае её смерти – империи.
– Может, наследник планирует объявиться позже? – спросил Гош. – Докажет степень родства.
– Ещё один внебрачный ребёнок? – голос Ильи был ироничен. – Всё может быть, но вам не кажется, что это чересчур?
– К мотиву ещё вернёмся, – продолжил Станин. – Есть ещё один факт. Илья, расскажи, – попросил он, и все посмотрели на столичного специалиста.
– Уверен, что видел эту женщину, Игошину, на похоронах Нирры до того, как вырубился, – Лисивин прокашлялся. – Уверен, если просмотрим записи, она и там мелькнёт. А если исполнитель один, то заказчик, скорее всего, тоже, – резюмировал он. – Покушения мёртвых и покушения живых – звенья одной цепи.
– Ерунда, – не согласился бывший шеф. – Блуждающих нельзя контролировать. Они, как заводные игрушки, следуют одним и тем же маршрутом: жертва номер один, жертва номер два, жертва номер…
– Стоп, – остановил его Дмитрий. – Мы всё это знаем, именно поэтому я и просил выслушать до конца. Насколько мы их не контролируем? Мы можем уничтожить призрак, привязать к месту, настроить кад-арт и отрезать хвост. Чего мы не можем, так это понять, договориться, убедить, заставить отказаться от намерений.
– Нам не давал покоя один вопрос, – продолжил Лисивин, – почему атаки начались спустя двадцать пять лет?
– Привязка Маринаты была разорвана, призрак освободился, – ответил Гош.
– Ты хочешь сказать, что к этому причастен один из нас? – Адаис Петрович посмотрел на Демона. – Это же имперский трибунал!
– Отец, лучше подумай, почему он нам рассказывает это здесь и сейчас, а не собирает срочное совещание на службе, – Гош побледнел.
– В точку, – Станин улыбнулся.
– То есть мы не подозреваемые, – буркнул бывший шеф, – и на том спасибо.
– Почему ты исключил нас? – спросил Гош.
– Все здесь присутствующие, так или иначе, чуть не умерли от соприкосновения с этим призраком, а кто-то…
Невысказанное имя Алисы повисло в комнате.
– Значит, в её смерти виноват не призрак, – помощник встал. – Не только призрак. Это убийство!
– Знаю, Гош.
– Мы должны поймать эту… этого… чего бы ни стоило! Мы должны… – псионник задохнулся и, не в силах продолжать, вышел из кухни.
С утра Дмитрий просмотрел кучу файлов. Голова гудела от обилия информации. Ему вспомнились слова, сказанные Лисивиным: «…Хороший руководитель обязан знать проблемы подчинённых: кто пьёт, кто играет, у кого долги, кредиты или неурядицы в семье». Ему тоже придётся всё это узнать.
Подозрения ядовиты, они отравят всё, чего коснутся. Подозреваете любимую в измене – каждый её жест преисполнится двоякого смысла. Заподозрили интриги на работе – приглядываетесь к коллегам, ловите каждое замечание, взгляд начальника. Ищет тот, кто хочет найти.
Файлы сменяли друг друга – дела, резюме, характеристики, отзывы, поощрения и взыскания. Все до последнего уборщика были здесь, перенесённые в цифру, уместившиеся на жёстком диске.
Демон и не думал, что это будет легко. У каждого из них был свой подозреваемый. Он вывел на печать первую фотографию. Лена – жертва или обманщица?
Илья сосредоточился на профессоре. Неприязнь к Сорокину перевесила доводы разума. Было над чем поразмыслить: учёный выбил деньги на исследования с помощью этого дела. Это мотив. Но, если он добился желаемого, зачем затевать вторую серию?
