Отец тут же сник. Ричард был его начальником, и папенька прекрасно понимал, какой объем работы у всех силовиков, включая его самого, после раскрытия заговора герцогини Борнмут.
— Ника, — строго сказала мама, — это все-таки не дело.
— Ладно, — рассмеялась я. — Поговорю с мужем. Попробую.
В чем-то родители были правы: вырваться куда-то очень хотелось. Думаю, Ричарду тоже. Однако…
Я закончила рабочий день — составила несколько кроссвордов. Хорошо еще, что императорские юристы оформили патент на использование этого вида развлечения. Теперь право вставлять в газеты и журналы кроссворды имели только мы. А имперский народ… «подсел», как выражается Пашка, массово! Дело дошло до отдельной брошюры, дополненной рецептами и забавными историями.
Все было хорошо, но все же одна мысль не давала покоя. Она жила в моей голове и иногда причиняла боль. Будто перстень нагрелся и жег кожу…
Я вспомнила Милену. После нашей свадьбы кольцо больше не разговаривало со мной синими всполохами. Искорки по- прежнему жили в камне, но общение азбукой Морзе прекратилось. Нет, я, конечно, была рада, что душа мамы Ричарда обрела свободу. Рада, что Фредерик и Милена… попрощались. Но все же скучала по живому перстню, с которым можно поговорить в трудную минуту. Такую, как сейчас…
Вот сейчас я не знала, что делать. В голове не укладывалось, что Милфорда не было на нашей свадьбе! На все вопросы о нем Ричард молчал, как пленный партизан. Я не знала, что произошло с милордом, зато своего мужа я изучила хорошо. И судя по выражению его лица — случилось что-то очень, очень плохое…
Переделав дела, я решила прогуляться, чтобы все хорошенько обдумать. Весенний Роттервик — это… это чудо! Шапки цветущих деревьев, источающих дивный аромат. Даже если смешать ваниль, корицу, апельсины и мармелад — так не получится! Я шла медленно, чтобы не расплескать что-то такое, что скопилось где-то в районе солнечного сплетения и щекотало изнутри. Счастье, наверное…
Затем сделала глубокий вдох и все-таки нашла в себе силы задуматься о том, к кому обратиться, чтобы узнать о Милфорде…
Сразу к Фредерику? Или попробовать узнать что-то у Брэндона? Хотя если Ричард промолчал — а промолчал он, скорее всего, чтобы меня не расстраивать — то и эта августейшая парочка информацией не поделится.
И что делать? Ирвин? Нет. Целитель будет чувствовать себя виноватым, если я через него узнаю что-нибудь, что желали бы скрыть Тигверды.
Поручить журналистское расследование Джулиане? Нет, не стоит. У девушки сейчас с наследником отношения — шаг вперед и два назад… Лучше не трогать.
— Мама? — удивленный голос Феликса прервал так и не родившийся план, достойный Макиавелли. А был бы достоин, если бы родился. Наверняка.
— Мам, а что ты тут делаешь?
Я огляделась и поняла, что забрела достаточно далеко и от дома, и от редакции. На площадь Цветов.
Площадь Цветов была местом, безусловно, красивым, особенно весной, но, на мой взгляд, чересчур помпезным. Золотистые киреи — цветы, которые Ричард любил дарить маме, — красовались в белоснежных каменных вазах и на солнце слепили глаза. Стриженый газон. Скамеечки. Оградки с грифонами, даже фонтаны! Но самое удивительное — это огромная клумба в самом центре. Здесь золотые цветы были посажены так плотно друг к другу, что сливались в один блестящий диск — будто солнце упало в траву. А по краям… По краям росли черные тюльпаны. Самые настоящие тюльпаны — черные, как… глаза Тигвердов!
— Привет. — Я оторвалась от пейзажа. — Гуляю. А ты?
— Ма-а-ам, здесь же университет рядом. — И сын махнул рукой в сторону мощной высокой стены. — Меня скоро переводят на медицинский факультет, чтобы преподавателей не гонять зря в Академию.
— А нас с отцом в известность поставить?! — проворчала я.
— Так я просто познакомиться. Мне госпожа Агриппа экскурсию по университету обещала…
— А госпожа Агриппа — это?..
— Преподаватель молодого человека, — негромко, но четко произнесли рядом.
Я обернулась и увидела молодую девушку.
Если бы у Джулианы глаза были светлее, а волосы ярко-рыжие, они, наверное, были бы чем-то похожи. «Преподаватель молодого человека» была высокая, стройная и одета была как-то не по-имперски. Просторный плащ. Волосы уложены в гладкую
