– И все-таки пока не будем их трогать, – решил я. – Вот как проводим наших обратно, тогда и испытаем парочку. Но до той поры шуметь не хочу. Если бахнет, далеко слышно будет, мало ли кто на звук притащится.
– Придется перетасовывать состав групп, количество груза, который нужно отправить в крепость, явно увеличится, – заметил Голд, беря со стойки один из автоматов. – Смазка залубенела – как есть камень. Но ржавчины не видно, а значит, будут работать.
– Плохо, что магазин вставлен, – заметил Азиз, беря другой автомат. – С пружина может нехорошо быть. Давно лежит, пружина может совсем умереть.
– У-у-у! – раздался вой Германа, довольно жутко прозвучавший в тишине подземелья.
– Елки, – перепугался я за нашего умника и рванул из оружейки.
Меня обогнали «волчата» и Настя. Вой, как выяснилось, раздавался из соседней комнаты, дверь которой была уже открыта. Германа не заинтересовала оружейка, он забрал остальные ключи и подобрал нужный.
И я разделил его радость. Более того, я и сам едва не повторил жуткий вопль, который он издал. Чего там только не было! Какие-то стойки с приборами, два небольших дизелька, здоровенный агрегат, назначение которого мне было неизвестно, но предположительно – стационарный генератор, запитывающий бункер электричеством. И еще пара бочек с топливом – их контуры ни с чем не спутаешь.
– Елки-моталки, да как же мы все это отсюда вывозить будем? – озадаченно спросил я у Голда. – А?
Одно дело – чисто гипотетически прикидывать, как вывозить второй склад, который находится от нас за сто с лишним километров. И совсем другое – вполне реальное добро, которое стоит и лежит перед тобой, причем в немалых количествах. Мысль же о том, что оно будет здесь лежать и дальше, вот так, бесхозное и безнадзорное, изначально недопустима. Даже если и не безнадзорное, нельзя такое делать, мне в рейде покоя не будет, изведусь весь. И не я один.
Но и сворачивать поход мне не хотелось. Есть план, есть цель, и к ней нужно стремиться. Стало быть, прав Голд, все-таки придется менять состав групп. А умникам ждать следующего раза для раскопок. Как только кончится дождь, усилю отряд, нагружу всех оружием, и в путь. Черт, ну как же не хватает связи, а! Сейчас бы маякнуть Жеке, вызвать усиление в виде всех доступных ресурсов и…
Стоп.
– Надо слать гонца в крепость, – озабоченно посмотрел я на Голда. – Без вариантов. Надо выносить отсюда сразу все. Ну, может, оставить что-то такое, что с ходу не вытащить, например, горючку и вот эту громадину. Но оружие, дизеля, утварь…
– Однозначно, – согласно кивнул он. – Гроза ушла, а дождь не слишком страшен. Герман, это просто дождь? Он не кислотный?
– Вода. – Ученый рылся в приборах. – Обычная вода.
– Ну, если это только водичка, так оно даже приятственно, заодно помоюсь, – бодро заявил Одессит. – Ну что, Жора как всегда готов. Так я побег?
– Тор, – обратился я к «волчонку», который немедленно повернул ко мне свой чеканный профиль с волевым квадратным подбородком. – Ты его страхуешь.
– Есть, – коротко ответил тот.
– Мы вас будем ждать здесь, – продолжил я. – Пока не придете, никуда не тронемся. Ну, может, еще чего подсоберем. Жеке скажешь, чтобы гнал сюда всех, кто может нести тяжести. Но сам пусть сидит в крепости и при себе оставит достаточное количество людей, необходимое для обороны. И Рэнди с Профом тоже пусть не пускает, что бы они ни говорили и ни обещали. Ясно?
– Ясно. Так табличку… – заикнулся было Одессит, не в правилах которого было что-то оставлять на потом. В смысле, что-то материальное.
– Ты еще здесь? – возмутился я, и парочка гонцов покинула помещение.
– Красота. – Герман погладил дизель. Новенький, это было заметно даже с учетом того, что он порядком подзапылился. – Рэнди с ума сойдет от радости. А тут еще и инструменты есть!
– А-а-а! – снова прорезал тишину подземелья крик. На этот раз орала Фира.
– Наркотики нашла, – ехидно заметила Настя. – Я давно подозревала…
– Ну ни фига себе! – А это был голос Одессита.
Пара коротких очередей окончательно прикончила тишину, которая царила тут десятилетиями.
Глава 4
– Я же говорил: плохое место! – пробасил Азиз, даже в темноте было видно, что лицо его немного посерело, такое
