и они уже не вспомнят, кто открыл огонь первым, зато про то, как мы тут перебили половину местного населения, будут твердить все. Сват, репутация – это такая вещь, которую испортить очень легко, а восстановить потом очень трудно.
– И кто будет зачищать, не ты… – начал было говорить я, заметил расползшиеся в улыбке губы Азиза и понял, что спорол глупость, с этим-то как раз никаких проблем не возникнет.
– Да понимаю я тебя. И тоже ничего такого делать не хочу. Не потому что сильно правильный, просто это нерационально. – Голд усмехнулся. – Сначала надо прощупать, что тут за народ остался, может, хоть как-то наши потери компенсируем.
– Тор, стволы собери, – попросил я «волчонка», который стоял, направив ствол автомата на молчащую толпу, сбившуюся вокруг центрального костра. – Джебе, ты дорогу к складу хорошо помнишь? В темноте не заплутаешь?
– Помню, – лаконично ответил он. – Не заплутаю.
– Тогда дуй пулей туда, забирай оставшихся там, оружие тоже прихвати. Приведи всех к нам, – приказал я ему. – У Насти только подлечись маленько, от греха.
Нас и так скоро почти не останется, так хоть все в одном месте будем квартировать. Да и оружие лучше пусть под приглядом находится.
А вот кого-то из этих людей в любом случае надо взять с собой. Кто-то ведь должен тащить нашу добычу? Там стволы, тут тоже чем-то да поживимся, из автобуса кое-что прихватить надо, в том числе пару стекол. На себе мы все это не упрем, плюс руки должны быть свободны, это дело такое, да и шагать пошустрее надо, время не ждет. Полтора-два десятка человек уже выиграли жизнь, да и остальным тоже особо ничего не грозит. Мне давно плевать на девиз академии, которую я когда-то закончил, все эти слова: «Служить людям, не думая о себе», – я выбросил на помойку, когда мне вслед смеялись те, кому я служил. Но при этом убивать просто ради того, чтобы убивать, без повода, без выгоды, без смысла, я пока не готов. Может, позже я приду к этому, но пока – нет.
А еще – пушки. Что с ними делать, я пока ума не приложу. Точнее, что с ними делать, я знаю, но вот как их отсюда в крепость переправить – без понятия. Я не до конца понимаю, как они их от склада сюда-то дотолкали.
– Так я пошел? – уточнил у меня Джебе.
– Валяй, – кивнул я.
«Волчонок» сорвался с места, я посмотрел вслед ему. Послать бы с ним кого-нибудь, да кого? Тор и Наемник нужны мне здесь, Настя прикрывает меня из леса. Хотя… У меня тут еще Азиз и Голд.
– Тор, давай с ним, – сказал я датчанину. – Подстрахуй, мало ли что. Ночь все-таки.
– Есть, – качнул тот твердым нордическим подбородком и припустил за приятелем.
– Ну а мы пойдем поговорим с народом, – сообщил я Голду и строго глянул на Азиза. – Никого без моей команды не убивать. Разошелся ты сегодня, прямо угомона на тебя нет.
Зимбабвиец глухо заворчал, из отдельных слов было понятно, что он со мной не согласен. Мол, никто в меня бы не стрелял, так и он никого бы не тронул. И он, Азиз, вообще-то добрый по своей сути человек, без повода букашку не обидит.
– Не гунди, – строго сказал ему я, и негр замолчал.
Люди так и стояли, держа руки за головой, как и было велено, и тихонько переговаривались. Когда мы к ним приблизились, разговоры стихли.
– Это все случайность, – громко заявила женщина с короткой стрижкой, та самая, которая спорила с мордоворотом и получила от него удар в грудь. Кстати, толстяку не повезло, он тоже попал под раздачу Азиза. Хотя, может, и повезло, у него шансов уцелеть было немного, он явно был из команды Ромула. Его все равно пришлось бы убирать, на кой он мне такой красивый нужен? – Поймите, мы меньше всего хотели, чтобы все произошло именно так.
– Хотели, не хотели. – Я развел руками. – Вышло так, как вышло. Была стрельба, погиб мой человек. Очень хорошая девушка, между прочим. Это грустно и забавно одновременно. Она всегда выступала за то, что любой вопрос можно решить мирным путем, и погибла от пули в совершенно ненужной перестрелке. Ирония судьбы.
– Но согласитесь, даже если вы убьете всех нас, то ее это не вернет, – сообщила мне женщина. – Да и потом, она же не умерла насовсем? Она где-то воскреснет, можно ее поискать…
– Что значит «можно»? Нужно, – сообщил женщине я. – У нас есть железное правило – мы всегда ищем своих, если они погибли.
Баба-то непростая, явно заводила, ее слушают и, что важно, похоже, к ней прислушиваются. Надо ее отвести в сторонку и как следует расспросить о местных раскладах.
– Можно мы руки опустим? – сказал кто-то. – Затекли.
