– Как существо, вынашивающее амбициозный план наладить общение с окружающими тебя особями, ты для начала должна познать себя.
– Откуда ты узнал, что это зеркало?
– Об этом мне рассказал «Третий Глаз».
– А откуда он у тебя взялся? Почему у меня такого нет?
– У меня есть один секрет. Пойдем, я тебе покажу!
Мы бок о бок затрусили по соседним улочкам. В этот поздний час на них все еще изредка встречались люди. Несмотря на то что они переехали совсем недавно, Пифагор, по-видимому прекрасно знавший квартал, повел меня по лабиринту переулков, освещенных подвешенными на столбах фонарями, до какого-то места, где сидело много людей. В центре стояло огромное здание, стены которого были даже выше деревьев. Наверху я увидела какие-то штуковины, внешне напоминавшие груши. Мы с Пифагором проскользнули под решеткой, забрались в люк и оказались в большом зале, украшенном изумительными витражами, живописными полотнами и скульптурами.
– Ты уже здесь бывала? – спросил он.
– Нет, – ответила я, пораженная увиденным.
Он повел меня к винтовой лестнице, на ступени которой мы вскоре ступили. Подъем длился долго, мы устали, но в конечном итоге вышли на площадку, расположенную высоко-высоко, с которой открывалась восхитительная панорама города.
Я робко посмотрела вниз и подумала, что падение отсюда будет роковым. Башня оказалась выше даже нескольких деревьев, поставленных друг на друга.
На такой высоте ветер трепал мою шерстку, колыхал волнами серую шубку собрата и даже приглаживал усы, которые отказывались топорщиться, вызывая пренеприятнейшие ощущения.
– Люблю смотреть сверху.
– Ты поэтому взобрался на дерево, когда тебя чуть не порвал пес?
– Я всегда стараюсь устроиться где-нибудь повыше. Ведь наши когти больше приспособлены забираться вверх, нежели спускаться вниз, что вынуждает нас прыгать… Но как это сделать, если снизу на тебя с лаем бросается немецкая овчарка?
Я с восторгом любовалась окрестным пейзажем. Меня со всех сторон окружали огоньки – неподвижные желтые и юркие белые или красные.
– Это их город, – сказал Пифагор, – город людей.
– Я редко отхожу далеко от дома, знаю лишь наш двор, улицу и крыши нескольких соседних домов.
– Люди возводят такие дома тысячами. Они выстраиваются друг за дружкой и тянутся до самого горизонта. Этот город называется «Париж».
– Париж, – повторила я.
– Этот холм – квартал Монмартр, а место, где мы сейчас стоим, один из их религиозных памятников: базилика Сакре-Кер.
– Ты это знаешь благодаря «Третьему Глазу»?
Мой вопрос остался без ответа. Я не сводила глаз с открывавшейся перед нами панорамы. Я понимала далеко не все из того, что говорил Пифагор, но при этом надеялась, что, слушая его, в конечном счете смогу обобщить полученные сведения и проникну глубже в смысл его фраз.
Ветер набросился на нас с двойной силой и чуть не швырнул вниз. Я припала ниже к земле:
– Я хочу, чтобы ты научил меня всему, что знаешь.
– У людей есть и другие такие города, разбросанные на огромной территории среди долин, полей и лесов. Все это образует страну, которую они называют Францией и которая располагается на некоем подобии гигантского шара – планете Земля.
– В первую очередь я хочу знать, зачем живу, почему я такая, а не другая, и что должна делать на этой твоей Земле.
– Я заговорил с тобой о географии, хотя тебя, по всей видимости, больше интересует история. – Пифагор глубоко вздохнул, лизнул правую лапку, поднес ее к уху и поднял голову. – Ну так слушай, это будет мой первый урок истории. Все началось 4,5 миллиарда лет назад с рождения Земли.
Я не посмела спрашивать, что представляет собой миллиард, но подумала, что это число превосходит все, что я знаю.
Глядя на усеянное блестками небо, мы увидели падавшую звезду, прорезавшую небосвод слева направо.
– Поначалу была только вода.
– Не хотела бы я жить в те времена. Ненавижу воду.
– Как бы там ни было, именно она положила всему начало. Сначала жизнь появилась в форме небольших водорослей,
