огромным успехом у людей, которые их до этого не знали. Но по мере распространения нашего вида образовался раскол между людьми, любившими кошек, и теми, кто отдавал предпочтение собакам.
Пожар в большой библиотеке, маячивший вдали, постепенно стал затухать.
– Любители кошек, как правило, ценили их за ум, в то время как адепты собак обожали их за силу. Если мы всегда ценили свободу, то псы ставили превыше всего подчинение и покорность. Мы любили ночь, они – день.
– Значит, эти два лагеря прекрасно дополняли друг друга.
– Они смотрели на это иначе. Уже тогда любители собак нередко натравливали своих питомцев на кошек. В некоторых деревнях даже устраивали облавы с целью поймать и уничтожить как можно больше наших собратьев.
– Ты говорил, что наши предки были на каждом корабле… Но разве это возможно? Ведь мы совершенно не умеем плавать.
– В том-то и дело, люди на судах знали, что кошки сделают все возможное, дабы судно не пошло ко дну. А кошки становились все умнее и умнее: им нужно было помогать людям предвидеть проблемы, из-за которых пришлось бы противостоять стихии воды. Поэтому они научились заранее чувствовать бури и ураганы.
– Раз уж ты знаешь все, ответь мне: почему собаки умеют плавать, а мы нет?
– Насколько мне известно, причина кроется в том, что у нас совершенно разные шерстки. Хотя, по всей видимости, в мире все же есть кошки, любящие воду. Однако лично мне, как и тебе, сама мысль намокнуть внушает глубочайшее отвращение.
Воспоминания о сегодняшней бане бросили меня в дрожь. В последние дни на долю каждого из нас выпали самые суровые испытания.
– Таким образом, наши сородичи расселились по всему миру благодаря торговцам из Иудеи. В древних текстах говорится, что в 1020 году до Рождества Христова они появились в Индии.
– В Индии? А что такое Индия? Где это?
– Это такая большая страна на Востоке. Там торговцы меняли нас на пряности. Едва с нами познакомившись, индусы тут же стали нас обожать и возродили древний культ богини с телом человеческой самки и головой кошки, хотя и нарекли ее иначе: Сати. Она тоже считалась богиней плодородия.
– Эти индусы оказались очень и очень проницательными, воссоздав «мой» культ.
– Статуи Сати были полыми, изнутри в них ставили масляные лампы, благодаря чему глаза богини горели, отгоняя грызунов и злых духов.
– Наверное, это было очень красиво.
– Индусы полагают, что йоге (специальная гимнастика, базирующаяся на потягиваниях сродни нашим) и медитации (дальнейшее развитие нашего послеобеденного сна) их научили именно кошки.
Последняя произнесенная Пифагором фраза вызвала у меня желание потянуться, я сунула головку под правую лапку и лизнула животик.
– В 1000 году до Рождества Христова кошки добрались до Китая – огромной страны, расположенной еще дальше на Востоке. Там торговцы обменивали нас на тонкие шелка, специи, масло, вино и чай. Правившая в ту эпоху династия Чжоу превратила кошек в символ мира и безмятежности, в итоге нас стали считать чем-то вроде талисмана. Китайцы тоже сотворили в нашу честь божество – богиню Ли-Шу, аналогичным образом изображавшуюся в облике кошки.
– Таким образом, культ Бастет опять возродился.
– Кошки завоевывали не только Восток, но и северные территории. По некоторым данным, в 900 году до Рождества Христова наши предки появились в Дании. Это привело к рождению культа богини плодородия Фрейи, колесница которой была запряжена двумя кошками. Первую звали «Любовь», вторую «Нежность».
Я не знала ни Дании, ни Китая, ни Индии, ни тем более Иудеи, но из рассказа Пифагора поняла, что кошки, ареал распространения которых когда-то ограничивался исключительно Египтом, воспользовались путешествующими людьми для расширения своего влияния на все новые и новые территории.
Впервые за все время я попросила Пифагора повторить свой рассказ и объяснить каждое слово, которого не поняла. Настояла на том, чтобы он описал мне декор, одежду, внешний облик людей, о которых он говорил, а также поведал о том, чем они питались.
Сиамец артачиться не стал и в полной мере удовлетворил мое любопытство. Теперь я жаждала в полной мере понимать смысл каждого произнесенного им слова.
Пифагора моя просьба, похоже, совсем не удивила. Он был терпелив, разжевывал каждое выражение, объяснял особенности
