Крыса свистнула.
Мы бросились друг на друга, изрыгая взаимные угрозы.
Я давно замечала, что налаживать контакт с другим видом легче, если оба в гневе.
В горле у меня заклокотало, я вновь злобно мяукнула.
Крыса огрызнулась.
Подобные звуки ободряют нас и наделяют смелостью. Но мы вступили в схватку при соотношении сил один к двадцати, нас со всех сторон окружили грызуны, поэтому бежать было некуда.
Некоторые из нас уже пожалели о сделанном выборе и попытались укрыться на деревьях.
Вольфганг заурчал, и я поняла, что ему очень страшно.
Но вот Эсмеральда заняла боевую позицию, в любое мгновение готовая прыгнуть вперед.
Я повернулась к Пифагору – что ни говори, но ответственность за происходящее в первую очередь лежала на нем.
– Сражение должно состояться как можно позже, – заявил он.
Стратегия сиамца ускользала от моего понимания.
– И что от этого изменится? – спросила я.
Тогда Пифагор смежил веки, чтобы задействовать «Третий Глаз», и сказал:
– Благодаря камерам видеонаблюдения я вижу, что к нам спешит неоценимая подмога.
Кольцо крыс вокруг сжималось все плотнее, и я подумала, что мог иметь в виду Пифагор. Маленькие красные глазки и острые резцы приближались. В полный голос заявили о себе тысячи когтей, царапавших землю.
Внезапно ночную тишь разорвал чей-то рев.
Ганнибал!
После этого события стали развиваться с головокружительной скоростью. С развевавшейся на ветру гривой лев ринулся вперед. Крысы не успели выстроить линию защиты против этого огромного зверя. Ганнибал, как и подобает искусному воителю, зарылся пастью в кучу комков серой шерсти. Он хватал крыс по три, а то и по четыре за раз, словно травоядное, пощипывавшее зеленый куст. Крысы завизжали. После зубов Ганнибал познакомил их со своими когтями. Они со свистом разрезали воздух и крушили все что только можно. В сражении с врагом, против которого даже псы не могли выстоять, у крыс не было ни малейшего шанса.
– В атаку! – крикнула я соплеменникам.
Воспользовавшись замешательством, посеянным Ганнибалом в стане противника, мы тоже ринулись на крыс, имитируя по мере возможностей нашего старшего собрата. Благодаря огромной численности неприятеля лев смог продемонстрировать всю свою силу. Несколько вконец обнаглевших крыс прыгнули на него и вонзили ему в спину зубы, но Ганнибал без видимых усилий стряхнул их, и они покатились по земле.
Ганнибал был монстром, который нес смерть. Каждое его движение было неторопливым, точным, непринужденным и очень эффективным. Тех, кто его донимал, лев избавлял от тяжкого бремени земного существования.
Он танцевал.
Даже крысы и те пребывали под впечатлением от увиденного. Некоторые из них зачарованно смотрели на льва и, когда он их убивал, даже не сопротивлялись.
Ганнибала покрывала кровь его жертв. Тех, кто путался под ногами, он давил, будто рассыпанные на земле перезрелые фрукты. Нескольких крыс проглотил, похрустев ими, будто сухим кормом, восстановил свои силы и ринулся на остальных. Из его окровавленной пасти торчали крысиные хвосты, извивавшиеся будто щупальца. Грызуны, до поры до времени отсиживавшиеся в безопасном месте, вынырнули на поверхность, чтобы помочь своим собратьям, но против такого противника оказались бессильны. Но отступать все равно эти мерзкие твари не собирались. Они цеплялись за гриву льва, пытались запрыгнуть на спину, кусали за толстый хвост.
Для этих мелких, ничтожных грызунов взбешенный Ганнибал превратился в кромешный ад.
Битва длилась долго, на мой взгляд, даже слишком. Я сражалась бок о бок с Эсмеральдой и Вольфгангом. Мы защищали Пифагора, который время от времени подключался с помощью «Третьего Глаза» к камерам видеонаблюдения и собирал информацию о крысах, спешивших помочь своим сородичам.
Серый сиамец с синими глазами в этой суматохе держался на удивление спокойно и сосредоточенно, будто впитывая все, что его окружало.
Его отстраненность в сложившейся ситуации выглядела совершенно неожиданной.
