Мужчина присмотрелся к ране – живот был распорот, из разрезанных кишок вытекало содержимое. Такое нельзя вылечить. Его не спасла бы даже бригада опытных хирургов, халиф выпустил из него кишки, будто из молодого барашка.
– Из тебя, – не стал врать мальчишке Нель. Он взял его ладонь в свои руки, слегка сжал, чтобы обратить на себя внимание, и тихим голосом попросил: – Расскажи, что случилось?
– Я… – Голос ребенка становился все слабее и слабее, он очень быстро терял силы. Скоро он впадет в кому, из которой уже не выйдет. – Хотел как ты… Сильным… Подкрался, автомат навел… Оружие бросить приказал… Я его в плен хотел… В плен…
Глупый несчастный мальчишка.
Думал, что сможет переиграть матерого воина…
Не получилось: халиф жестоко отомстил за причиненное унижение.
– Что со мной будет? – снова задал вопрос Николай. – Ты можешь что-то сделать? Там теплое… Печет…
– Не могу, – поколебавшись секунду, ответил Нель, не став обнадеживать. Паренек уже готовился отойти в иной мир. Тяжело сказать, будет ли ему там лучше или хуже, чем на искореженной радиацией и вирусами Земле. – Могу только добить…
– Добей… – шепнул Николай, всхлипнув. По щекам парнишки текли слезы. – Только… убей его… Он туда побежал…
Дрожащая рука медленно сдвинулась, указывая, куда двинулся халиф, хотя это было и так достаточно хорошо видно: когда ублюдок потрошил ребенка, он сильно испачкался в крови, и теперь по ее пятнам на земле можно проследить за ним.
Что-то толкнуло Неля под руку.
Нельзя, чтобы паренек умер, как задранное животное, корчась в судорогах и вопя от раздирающей боли…
А скоро ему станет невыносимо больно, как только адреналин и стероиды, выплеснутые надпочечниками в кровь, перестанут действовать…
Мародер встал с колен и нацелил ствол автомата в лицо мальчишки, бессильно закрывшему глаза. После чего подумал и не решился уродовать маленького героя.
Нель выстрелил ему в сердце. Дважды.
Чудом сдерживаясь, чтобы не заорать от душевной боли, проклиная всех известных ему богов и создателей их культов, мародер пошел по следу. Он собирался найти халифа и выпустить кишки. Или отрезать голову. Или убить как-нибудь еще, но как можно дольше и как можно более мучительно, так, чтобы перед смертью правитель, привыкший распоряжаться чужими жизнями, понял, что такое настоящая боль.
И плевать, что будет потом. Плевать, если он сдохнет от внутреннего кровотечения или шока. Смерть халифа будет достаточной ценой за его никому, по сути, и не нужную жизнь.
Начиная с доисторических времен, когда два племени бросались друг на друга, вооружившись камнями и заостренными палками, и заканчивая безвременьем, которое никогда не будет описано историками, Война так и не изменилась.
Уже после гибели пожравшего себя человечества она продолжает забирать людей, и этой равнодушной суке наплевать на то, что дети не должны страдать за грехи своих отцов.
Нель двигался, как охотник, загоняющий жертву, постепенно сокращая расстояние.
В голове была тишина, никаких мыслей.
Болеутоляющее подействовало, но сломанные ребра продолжали беспокоить мародера, дергающая боль сопровождала каждое движение тела, заставляя мужчину все сильнее и сильнее сжимать зубы.
В очередной раз он попал в понятную для себя ситуацию: казалось, видел уже все и притерся, но жизнь подкинула ему то, к чему мародер оказался не готов.
Мышцы лица свело судорогой, оно застыло, превращаясь в маску. Может быть, самому Нельсону осталось не так уж и много, но сейчас он должен добраться и расквитаться с детоубийцей.
Нель перебирался короткими перебежками от укрытия к укрытию, медленно, но верно приближаясь к халифу. Кровавый след, оставленный тем, постепенно становился все менее и менее выражен, но все еще виднелся достаточно четко.
Впереди уже был проспект Мира, когда за углом раздалась длинная очередь, которой вторил зловещий вой. Неужели кто-то думал, что на канонаду выстрелов, запах пороха и крови не соберутся твари?
Вой принадлежал лаку, как их называли на «Домостроителей», сокращая длинное «волколак».
Ускорившись, Нельсон выбежал на проспект Мира, мимо давным-давно развалившейся заправки с высосанными досуха цистернами.
Кто знает, что там теперь, в этих многотонных резервуарах под землей?
