соединена в спарки. Беру манометр, начинаю проверять.
– Ну как? – спрашивает Чекист, с интересом разглядывая конструкцию компрессора.
– Ты знаешь, на удивление хорошо!
И действительно, ни один баллон за это время не стравил больше пятидесяти атмосфер. Попалась, правда, парочка пустых, но, наверное, их просто не успели набить. Выбираю три спарки, выволакиваю к центру.
– Вот это бери, тащи наверх.
– Ох ты! – выдыхает Чекист, подняв было все разом.
Он отставляет одну спарку, перехватывает две поудобнее и, сухо похрустывая кевларовыми сочленениями, уходит на лестницу. Кряхтя, волоку свою ношу.
– Нормально? – интересуется от входа Чапай.
– Более чем. Думал, будет значительно хуже.
Мы вытаскиваем баллоны на улицу, ставим возле багажника.
– На сколько этого хватит? – спрашивает Чапай.
– Зависит от глубины.
– А какая там глубина?
– Откуда ж я знаю-то? Но если придется уходить ниже сорока метров – боюсь, ничем хорошим не закончится.
– Почему это? – настораживается Чекист.
Чапай красноречивым взглядом поддерживает вопрос.
– На воздухе опускаться будем, – поясняю.
И вижу: не понимают. Ждут продолжения. Ну что ж, придется пояснять:
– В воздухе содержится азот, помните из школьного курса? Чем ниже будем опускаться, тем больше будем его вдыхать.
– Не понял сейчас. – Чекист хлопает глазами.
– На каждые десять метров глубины давление увеличивается на одну атмосферу. Соответственно, регулятор на баллоне будет повышать давление подачи, чтобы ты мог вдохнуть. На сорока метрах ты будешь вдыхать в четыре раза больше воздуха, чем на поверхности. Понял? Объем будет тот же, а концентрация, парциальное давление в легких – в четыре раза больше! При таком раскладе азот уже токсичен. Ты получишь то, что называется азотный наркоз, или глубинная болезнь. Что-то наподобие опьянения. И начнешь чудить. Мы все начнем чудить. Чем ниже – тем хуже.
– Как чудить? – спрашивает Чапай.
– В зависимости от характера. Ты, наверное, полезешь исследовать глубины. А Чекист, к примеру, станет петь песни и плясать.
– С чего это мне плясать? – обижается Чекист. – У меня психика стойкая.
– Я однажды видел, как довольно опытный товарищ выплюнул регулятор и попытался поговорить с проплывающей мимо рыбой.
– И как этого избежать? – спрашивает Чапай.
– А никак. Ну помимо того, чтобы всплыть. Существуют… существовали смеси специальные. На инертных газах. Гелии, к примеру. На «тримиксе» мы бы и за сотню метров без проблем опустились. Правда, всплывать пришлось бы долго…
– Почему?
– Так, хватит на сегодня теории дайвинга, – отмахиваюсь я от Чекиста. – Так до вечера проторчим. Грузи спарки в машину, и будем…
Тут я осекаюсь: в окне дома напротив стоит человек! Ребята мгновенно разворачиваются, подхватывая стволы.
– Четвертый этаж, пятое слева.
– Вижу!
Дом – серая панельная многоэтажка. Со стороны улицы пристроен магазин «Продукты». По центру два ряда балконов. С угла крыши до самой земли свешивается толстый пучок оборванных проводов. Чекист прикладывается к прицелу СВД.
– Шатун.
– На нас смотрит? – спрашивает Чапай.
– Прямо на меня, – передернувшись, говорит Чекист и отставляет ствол.
Я оглядываю улицу. Пустынно и тихо, только потрескивает, чадя копотью, подожженный киоск.
Вместе с Чапаем направляемся к вешалке с гидрокостюмами. Под слоем пыли не видно лейблов фирм-производителей.
