заклятия.
– Деморализация – не главная цель Завулона, – пояснил я. – То есть это ему тоже интересно, наверное. Своеобразный опыт на большом количестве людей, заодно аккумуляция большого количества Силы. Но его главная цель – это молодые потенциальные Иные, которых он хочет склонить ко Тьме. Сперва они прошли отбор – искали самых способных. Где-то случилась ошибка: один из ребят был у нас в разработке, но Дневной Дозор упустил это. Мы потянули за эту ниточку и добрались до клубка. Ребятишек уже подготовили в «Лесной сказке», а сегодня ночью во время казни инициируют. Моральное состояние при первом входе в Сумрак сделает их с огромной долей вероятности Темными.
И я рассказал об увиденном у стадиона и метро «Спортивная».
– Но Завулон же обещал на людей никак не воздействовать? – растерянно сказала Нелли.
– Никогда не верь Темному.
– А для ребят это не опасно? Обычно в детстве не инициируют…
– Когда такие проблемы волновали Тьму?
– Как же мы сможем этому помешать? Силой на стадион пробиваться бессмысленно. Незаметно сквозь оцепление не пройти – тем более с оружием.
– Ребята, – сказал я, покачав головой, – по-моему, пришло время отправиться на «Сокол» и там все начистоту выложить. Пусть они занимаются этой проблемой. Масштаб ее слишком велик для нас троих.
Мы помолчали, глядя друг на друга.
– По-моему, – Квинт нахмурил брови, – Гесер ясно высказался: ни при каких обстоятельствах нельзя Большой Дозор втягивать в это. Да и с кем там говорить? Для начала придется долго объяснять, кто мы такие. Времени на это уже нет.
– Я тоже против, – кивнула Нелли.
Она ничего не добавила, но я все прочел в ее голубых глазах. Если Большой Дозор будет решать проблему силой – хрупкую Светлую волшебницу с пятым уровнем вряд ли возьмут с собой. Если он даст всем отбой – еще хуже. Нелли слишком долго готовилась к этому дню, чтобы сейчас зачехлить оружие и отправиться домой. Тем более что Дориан после сегодняшнего вторжения в дом Скифа вряд ли захочет держать ответ перед следствием и завтра утром скорее всего унесет ноги из города навсегда.
Я оказался в меньшинстве.
– Как же нам проникнуть на стадион? Или свалиться с неба, – развел руками я, – или идти под землей.
Квинт порывисто схватил меня за плечо:
– Слушайте, мелюзга! Пару лет назад мы со Скифом составляли карту подземных коммуникаций под городом. Я хорошо помню – под Лужниками и МГУ есть разветвленная сеть подземных туннелей и коллекторов. Их строили еще в пятидесятые годы.
– Я уверена, Темные тоже о них знают, – сказала девушка.
– Конечно, знают. И скорее всего выставили охрану. Но вряд ли она будет такой же непроходимой, как наверху.
Мы помолчали, пытаясь представить холодные и сырые туннели под стадионом.
– Наименее безнадежный путь, – резюмировал я, – идемте, поищем нору в земле.
Мы уходили под землю, бросая прощальный взгляд на хмурое небо, – и знали, что этот взгляд может быть последним. Стоя на краю пропасти, мы пожали друг другу руки и обнялись – трое последних тайных солдат Света. Каждый из нас понимал, насколько неравны силы, и каждый помнил о печальных глубинах Сумрака, куда уходят тени павших Иных, но отступить сейчас означало бы перечеркнуть весь смысл нашей жизни.
Тяжелая металлическая решетка дождевого коллектора выскользнула из ямы в асфальте словно игрушечная. Я первым шагнул в прямоугольный провал, сметая ногой гнилые прошлогодние листья и мокрые ветки. Вниз вела лестница из вбитых в бетонную стену скоб, и я осторожно принялся спускаться по ним в темноту. Следом за мной шагнула Нелли – в чистеньком джинсовом костюме и белых, как снег, кроссовках она выглядела странно в этом мрачном и грязном месте.
Мы спускались в подполье, в холодный мрак, наполненный журчанием ледяной воды и омерзительными запахами разложения, оставляя за спиной дневной свет, и расцветающие деревья, и смех ребятишек на детской площадке.
Шедший последним Квинт задвинул на место решетку, чтобы никто не провалился следом за нами. Лестница кончилась, и я сразу оказался по пояс в холодной воде. Поток медленно катился на юго-запад, в бетонный тоннель, по которому можно было идти только согнувшись. Нелли спрыгнула в воду следом за мной, зябко поежилась, прижалась ко мне – и на одно короткое мгновение в глубине глаз ее вспыхнул искорками Свет. По телу девушки пробежала дрожь волнения перед дракой. Я поклялся себе: если придется –
