крепко держал его, пока бледный поток энергии проходил через тело упыря. Наконец вампир тоненько заверещал и пополз прочь по вспаханной телами прелой листве. Светлый маг остался лежать неподвижно, зажимая ладонями окровавленное лицо.
Запахло серой. Вампир сипло дышал, как израненная собака. В полумраке я видел плети слюны, свисающие из окровавленной пасти. Он словно уменьшился в размерах. Но монстр не был мертв. Обессилевший, окровавленный, но не потерявший способности двигаться – он заковылял в темноту, к туннелю, из которого мы пришли.
– Стой на месте, мразь!
Я снова хотел использовать «серый молебен», но амулет был пуст. Первый удар забрал из него всю силу. И патронов в пистолете не осталось.
На эти открытия у меня ушло не больше пары секунд – но вампир за это время оказался у самого выхода. Вампир уходил!
Внезапно он остановился и зашипел, как змея. Затем заплакал тихим человеческим голосом.
Я подбежал к нему, отыскивая новый заряженный амулет, и только теперь заметил стоящую перед упырем хрупкую фигурку. Катана в руках Нелли сияла белым огнем, словно наэлектризованная проходящим через нее потоком Силы. Меч вошел точно в пах чудовища, и девушка несколько раз повернула его в ране.
Когда Кирилл, рыдая, словно ребенок, повалился на пол, я уже отыскал в карманах новый амулет и опять ударил «серым молебном». После этого вурдалак замолчал навсегда. Внезапно запах серы стал невыносимым, а уродливое тело у нас под ногами рассыпалось горкой черного пепла.
– Упокоен, – раздался голос у меня за спиной, – молодцы, мелюзга.
Квинт. Раненый, изможденный, но живой.
И снова я заключил его в объятия, просто радуясь, что он жив.
Из нас троих лишь я не был ранен. Первой я перевязал Нелли. Когти Кирилла глубоко расцарапали кожу на ее плечах и спине – это было болезненно, но не опасно. Я обработал раны и закрыл их бинтами, а девушка наложила на себя исцеляющее заклятие.
– Сейчас пройдет, – сказала она.
– Ты большая умница. Как ты спряталась у него на пути? Даже я тебя не видел.
– Я искала свою катану. Она лежала там, в воде. – Нелли попыталась улыбнуться, но улыбка вышла вымученной. – Он удачно налетел на меня, когда я ее нашла.
– В следующий раз держись поближе ко мне, хорошо?
Квинт пострадал гораздо сильней. Помимо рваных ран на груди у него было повреждено плечевое сухожилие и глубоко рассечен лоб. Он остановил кровь самостоятельно и сейчас лежал в прохладе Сумрака, медленно затягивая раны на себе.
– Дайте мне еще полчаса, – глухо проговорил он.
Нелли склонилась над ним, и я увидел, как ее пальцы сложились в знак Санацио – древний жест всех знахарок и лекарей. Края раны на лбу Юрия задрожали и засветились мягким голубоватым светом. Окровавленная кожа стягивалась на глазах.
Пройдет полчаса, подумал я, и мы двинемся дальше. Но сколько времени и сил мы потеряли здесь… А ведь мы даже не дошли еще до «Лужников». Совпадение ли, что логово вампира находилось под стадионом?
Его инициировали в феврале. Тогда уже было известно, что здесь состоится «Вальпургиева ночь». Не верю я в такие совпадения.
Глава 6
И снова темные тоннели с влажными стенами, и узкие коридоры в путанице проржавевших труб, и журчащие звуки воды. Я шел следом за Квинтом, глядя на его забинтованную голову. Что мы будем делать, когда доберемся до трибун стадиона? С боем прорвемся на поле, где будут убивать несчастного парня? Но его наверняка так охраняют, что понадобились бы силы всего Большого Дозора, чтобы только спуститься с трибун. Может быть, его не будут убивать в первые часы – ведь шоу рассчитано на всю ночь – и держат где-то в запертом помещении? Но попробуй найди спрятанного человека в таком колоссальном здании. Представь, если на стадионе заметят хоть одного Светлого – немедленно сбежится охрана, появятся самые сильные маги… да что уж говорить – и сам Завулон может ради такого случая покинуть свое место, чтобы наказать наглецов.
Мои мысли приняли другое направление. Завулон… что, если обратить Перст Энлиля на него? Для артефакта нет разницы, чей разум подчинить. Я уже пользовался им однажды, сумею снова. Если я устами Завулона скомандую разойтись по домам – они подчинятся. Он единственный на этой вечеринке, кому никто не станет перечить. А второй раз собрать полный стадион они не скоро смогут.
