– Я хотел сесть рядом с Артемом, – сказал я, – как можно перейти к нему в команду?
Михаил пристально посмотрел на меня, отхлебнул «спрайта» из банки:
– Разве ты не знаешь – переходы из команды в команду во время смены запрещены.
– Я же еще новенький…
– Но такие вещи сообщают в первый день, при записи в лагерь. Тебе не говорили?
Он не понимает всей серьезности момента, сообразил я. По-видимому, он считает меня мальчишкой-Иным, случайно проникшим в лагерь. Это давало мне шанс на спасение, хоть и крохотный.
– Я обязан все помнить? – попробовал огрызнуться я.
– Да, конечно, – Михаил холодно улыбнулся, – в нашем лагере есть правила, и у каждого есть обязанности. Это ты тоже должен знать. Если не хочешь выполнять их – тебе здесь не место.
Тонкий лепесток Тьмы, отпечаток моей старой ауры, был уже практически не виден. Наверное, со стороны окружающая меня аура выглядела сейчас как размытое пепельно-серое пятно, что-то вроде той, что отличает Инквизиторов.
– Значит, ты из Москвы, Матвей. Кем работают твои родители?
Я огляделся.
Михаил все делает правильно. Он понял, что с тобой что-то не так, но что именно, пока не знает. Будет засыпать тебя вопросами, пока ты не попадешься на очевидной лжи.
– Мои родители, – я жевал грушу, не чувствуя ее вкуса, – работают в правительстве. Почему тебя это интересует?
– Очень хорошо, – кивнул Михаил. – Кем именно в правительстве они работают?
– Зачем тебе?
Это было ошибкой. Взгляд вожатого стал ледяным.
– Необходимо, чтобы ты сейчас же рассказал мне о твоей семье.
Я увидел, как Артем встал из-за стола, со смехом сказал что-то своему соседу и направился в туалет. Я понял, что нужно делать.
– Матвей, – спросил Михаил, – что с тобой? Ты меня слушаешь?
– Хорошо, – я положил вилку, – я тебе расскажу все, что тебя интересует. Но сначала я схожу в туалет. У меня крутит живот от этого салата.
Я быстро отодвинулся от Михаила и побежал в уборную следом за Артемом.
– Матвей, вернись, пожалуйста!
Краем глаза я видел, как один из парней в черных рубашках подошел к Михаилу, тот указал ему на меня. Ребячьи головы поднимались от тарелок и поворачивались в мою сторону.
В туалете было прохладно и тихо. Ни одного окна. Только ряды писсуаров и белых кабинок. Около умывальника стоял Артем.
Я запер входную дверь и усыпил мальчишку «Морфеем».
Сразу же в дверь туалета постучали.
– Матвей, выходи немедленно.
У меня была минута, максимум две. Я нашел на полу свою тень, шагнул в Сумрак. Скороговоркой произнес формулу «хамелеона». Затем оттащил спящего Артема в дальнюю кабинку.
– Матвей, не вынуждай меня ломать дверь!
Я открыл щеколду и буквально вывалился из двери в объятия Михаила.
– Артемка, ты как? – спросил он меня быстрым шепотом.
– Осторожнее, он заперся в кабинке, – я сделал страшную гримасу, – по-моему, у него нож!
Михаил взмахнул рукой, и парни в черном бросились к туалету. Меня оттеснили в сторону. Один из Темных достал что-то вроде рации и торопливо зашептал в нее, с опаской приоткрыв дверь туалета.
Я повернулся и спокойно вышел на улицу.
Найти тот дуб. Вернуться обратно тем же путем, что пришел.
Никто меня не преследовал. Никто не кричал вслед.
Я обогнул здание столовой и перешел на бег. Вот и дуб вдалеке – между стадионом и спальными корпусами…
По дорожке навстречу мне шли двое Темных. Один из них прикрыл глаза ладонью от яркого вечернего солнца и указал второму на меня.
