нарастающий гул, и вокруг Себастьяна и темного Хранителя взвился огненный смерч.
Битва внизу замерла. Рассыпались прахом последние хаоситы, а судьи и нивергаты в изумлении застыли, наблюдая, как Хаоса охватило сияние чистой энергии.
Я же видела еще больше. Видела, как сила Себастьяна очищала ауру Возмездия от темноты, как возвращались в нее краски золота, охры и пурпура. И как отступало безумие.
Буря улеглась так же внезапно, как и началась. Лишенное мрака тело Хранителя теперь уже беспрепятственно соскользнуло с клинка и опустилось на усыпанный осколками пол.
Рядом, тяжело дыша, встал Себастьян и вытянул в сторону поверженного врага руку, сковывая магическими путами.
Пусть тот и ослаб, но смертельная для любого другого живого существа рана все же не могла убить Хранителя.
— Ну и где она? — с ненавистью прохрипел Возмездие. — Где Аэллора? Почему не нанесет последний удар?
— Потому что ее больше нет, — бесцветно сказал Себастьян.
— Чтобы остановить тебя, Хранительница Справедливости передала всю силу мне.
— Что?!
— Ее больше нет, Дэмиан, — повторил Ян.
От произнесенного вслух имени Возмездие дернулся, словно от удара хлыстом. Устремленный на Верховного судью взгляд полыхнул мгновенной яростью, но тут же сменился на бессилие и… боль?
— Она не могла так поступить, — одними губами прошептал он. — Она должна была быть здесь. Торжествовать.
Злорадствовать. Должна была говорить со мной!
— Ее единственным долгом было остановить Хаоса и не допустить гибель этого мира.
— Я бы сделал его другим! — взвился Возмездие. — Я бы доказал ей!
— Доказал что?! — теперь кричал и Себастьян. — Оглядись вокруг, ты большую часть Латгардии превратил в безжизненную пустыню! Ты тысячу лет только и делал, что убивал! Для чего? Разве не для того, чтобы уничтожить Хранительницу Справедливости?! Так вот, ее нет! Радуйся!
— Уничтожить?! Ее?! — Возмездие аж задохнулся. — Да мы с ней были единым целым для этого мира! Ей просто нужно было понять, что я способен управлять им лучше! Принять мои правила! Подчиниться! И все было бы хорошо! Все…
Он осекся и хрипло закашлялся. Потом, поморщившись, посмотрел на пробитую мечом грудь, и рана буквально на глазах начала затягиваться.
— Еще скажи, что сожалеешь о ее потере, — процедил Себастьян. — Ты столько лгал все эти годы, что поверить тебе может только самоубийца.
— Я не собираюсь ничего доказывать, Верховный. — Из голоса поверженного Хранителя как-то разом испарились все эмоции, оставив только глухую тоску. — И до сих пор разговариваю с тобой только потому, что в тебе ее сила.
Однако даже этот разговор потерял смысл, так что избавь меня, наконец, от своего присутствия.
Взгляд Себастьяна стал задумчивым. Пару мгновений он пристально смотрел на Возмездие, словно бы пытаясь что-то для себя решить. А затем активировал сферу тюремного портала, и их с темным Хранителем поглотила серая воронка нонгата.
На этот раз, куда именно направился мой жених, я отследить не смогла. Словно какой-то невидимый барьер не пустил мое сознание следом за ними.
Поскольку находиться в академии смысла больше не имело, да и усталость чувствовалась все отчетливее, пришлось возвращаться. Словно бы вынырнув из глубокого омута, я открыла глаза и обнаружила себя лежащей на кровати. Рядом находилась взволнованная Иритин и не менее напряженные нивергаты.
— Они живы! Ян и папа живы! — пытаясь отдышаться, быстро успокоила я маму.
— А что с Хаосом? — уточнил один из оборотней. Похоже, бездействие давалось нивергатам с трудом.
— Уже в тюрьме, — с улыбкой сообщила я, приподнимаясь с кровати.
В ответ мне раздалось сразу несколько облегченных вздохов.
— Значит Себастьян смог!
— Наконец-то монстр повержен!
— Да, — я кивнула, но потом, вспомнив последние слова Возмездия, с сомнением скрутила на пальце локон. — Правда, знаете, под конец, когда аура Хаоса очистилась, он стал какимто другим. А когда узнал, что пришлось сделать Хранительнице, даже перестал сопротивляться. И, казалось, искренне сожалел, что Справедливости больше нет.
— Глупости, — мама скептично фыркнула. — Скажи еще, что он раскаялся в массовых убийствах.
