— Нет, конечно, — согласилась я. — Вряд ли люди как таковые вообще его интересуют. Но вот Хранительница…
— В любом случае, даже искреннее раскаяние, в которое я все равно не верю, ее уже не вернет, — резюмировала мама. — Магия Справедливости навсегда останется руках Себастьяна.
Да, останется. Не знаю, хорошо это или плохо, ведь в жизни Яна и так достаточно ответственности. Не хочу об этом сейчас думать.
Главное — он жив! Я испытывала такую сумасшедшую радость от этого, что была согласна даже на его полубожественную сущность. Лишь бы это не изменило чувств Яна ко мне.
Глава 17
В том, что Ян любит меня по-прежнему, я смогла убедиться уже спустя пару часов, едва он появился в доме ордена.
Несмотря на силу и власть, которые получил Себастьян, его взгляд оставался полон любви и нежности. И теперь уже ничто не могло нас разлучить.
Конечно, мир за Щитом, как и населявшие его Тени, никуда не исчез. Оставался в живых и Даршан-тиа. Предав своего Повелителя, он не пришел на его зов во время битвы, и теперь возглавил хаоситов. Но пробиться за Щит они уже не пытались. Каким бы ни был сильным Даршан-тиа, до бывшего хозяина ему было очень далеко.
Как сказал потом Себастьян, давление на Великий Щит серьезно ослабло, так что Совет Республики принял решение постепенно отодвигать защитные плетения.
В самом процессе я мало что понимала. Но тот факт, что наш мир постепенно может отвоевать себе украденную Хаосом территорию обратно, не мог не радовать.
А еще меня волновал вопрос, почему судья Атальгрин добровольно связался с Хаосом и даже стал носителем монстра. Это как же нужно было ненавидеть собственный мир и всех, кто живет в нем, чтобы добровольно открыть путь чудовищу, жаждущему всеобщей смерти?
— Зависть и давние обиды толкают на необдуманные поступки, Кара, — попытался объяснить Себастьян, когда нам удалось один из редких вечеров остаться наедине. — Атальгрин происходил из древнего рода, но его предки мало заботились о благосостоянии семьи. Даже его обучение смогли оплатить с трудом. Насколько я знаю, учился Атальгрин отлично, но всегда, как и остальные однокурсники, находился в тени Роберта Тунгорма.
Голос Яна наполнился неодобрением. Кажется он до сих пор вспоминал нашу с Робертом помолвку.
— Последней каплей стало то, что Роберт увел у Атальгрина невесту. Причем особых усилий на это не потратил, просто обратив на девушку внимание. Последовала дуэль, которая, как ты понимаешь, окончилась очередной победой Тунгорма.
Николаус же стал всеобщим посмешищем.
Я поморщилась.
— Скорее, Роберт оказал Атальгрину услугу, избавив от столь ветреной особы.
— Бесспорно, — согласился Ян. — Вот только Николаус был уже не в состоянии это понять. Потому, когда в его двери постучали пособники Хаоса, не смог отказаться от заманчивого предложения отомстить разом всем обидчикам.
Именно под его руководством на факультете судейского дела появилось столько студентов, не являвшихся потомственными судьями. Ими было легко манипулировать, обратить их в пособников Хаоса, что и делалось все эти годы. Атальгрин, по сути, получил возможность влиять на будущее республики.
Что ж, после рассказа Яна мотивы Атальгрина стали ясны.
Однако в глубине души мне все же стало жаль, что декан судейского факультета попал в расставленные Хаосом сети.
Про самого Хаоса Себастьян говорил мало. Сказал только, что монстра больше нет, а в тюрьме в Аландорских горах сидит Возмездие и без подпитки темными эмоциями таковым и останется.
Вспомнив об увиденном очищении ауры темного Хранителя, утверждению Яна я охотно поверила. Однако в отличие от Атальгрина Возмездие у меня жалости не вызывал. Скорее, наоборот.
— Там ему и место, — удовлетворенно констатировала я, вспомнив описания истребления своих предков Видящих. — Благодаря этому монстру в мире осталось только две Видящих из нескольких тысяч.
— Ну, — Ян загадочно улыбнулся. — Скоро мы эту цифру немного исправим.
