– О! «Голден американ»! Это которых двадцать пять штук в пачке? Давненько я таких не курил, – военный, осчастливленный редкой сигаретой, блаженно затянулся и выпустил вверх сизую струю дыма.
– Так если надо – вот, возьми всю пачку. У нас этой отравы навалом! Даром, что ли, на Волотько работаем?
В этот момент девица вновь появилась на пороге и поманила солдата за собой, а мужичок опять не смог сдержаться, чтобы не прокомментировать увиденное:
– Во, видал? Теперь тебя зовет! Поди шибко приглянулся, коли так… Ох же шельма, мать ее… Хе-хе! Ну, иди давай, шустрее, глядишь – перепадет сладенького, чё встал?! Гы-ы-ы! А мы тут пока с водилой за порядком посмотрим.
Явно загоревшийся желанием солдат со всех ног ломанулся внутрь КПП. Через пару десятков секунд в дверях появился Артем и погрозил Культе кулаком. Тот же поначалу изобразил саму невинность, а вслед за этим разразился громким хохотом. Но напарник, строго показав на дисплей наладонника, не дал ему посмеяться от души. Поменявшийся с Леонидом к тому времени местами Неудачник выбрался из джипа и со всех ног побежал к зданию, скрывшись внутри. Через несколько минут он, уже одетый в военную форму, показался у ворот и распахнул их настежь. Артем, разместившийся на пассажирском месте, горделиво продекламировал:
– «Трогай!» – сказал Штирлиц. «Ого!» – сказала Кэт, потрогав.
Под общий хохот автомобиль въехал на территорию базы. Оставшийся у КПП Неудачник, прикрыв ворота, стремглав вернулся в дежурное помещение. И, как оказалось, очень вовремя. Телефон армейской связи, под названием «Та-57», уже разрывался от трели звонка. Окинув взглядом сержантские лычки на погонах, сталкер неразборчиво пробормотал в трубку сонным голосом:
– Дежурный по КПП сержант Г-м-вагнид-р-т-цин, слушает!
На другом конце провода не более разборчиво проорали:
– Ты что там, Бородулин, совсем офонарел, а?! Чего у тебя по территории гражданские машины раскатывают?! Статью себе шьешь, зараза?!
Неудачник скорчил обиженную физиономию и ответил:
– Дак это… я ничо… это они с разрешения генерала… А я завсегда на страже этого, как это, его, м-мать-размать! А! О! Отечества, во!
Собеседник на время умолк, явно переваривая услышанную фразу. Вероятно, этого времени вполне хватило напарникам, чтобы оказаться рядом с телефонным собеседником Неудачника, поскольку слух сталкера вскоре успокоил вкрадчивый голос Артема:
– Ну что, все чики-пуки? Смотри там какую-нибудь «мясорубку» не возбуди в наше отсутствие! Знаем мы тебя… И за воротами гляди в оба, мы скоро будем. Адью!
Заметивший высокое начальство капитан, едва не пройдя сквозь стол, за которым сидел, рванулся навстречу с докладом. В дальних уголках сознания что-то подсказывало ему: все идет не так. Но офицер привык доверять собственным глазам, поэтому четким строевым шагом продефилировал и отрапортовал:
– Товарищ генералиссимус! На вверенном мне посту никаких происшествий не случилось! Дежурный по приемной генерал- майора Волотько – капитан Сыщук!
Вошедший начальник окинул взглядом помещение, поправил китель, приблизился к столу и прямо на лежащие бумаги вытряхнул содержимое курительной трубки. Затем повернулся к вытянувшемуся в струну адъютанту и произнес с явным грузинским акцентом:
– Маладэц, капитан! Вот таких парнэй мне нэ хватало для скорейшей побэды над немэцко-фашистскими оккупантами. И эсли бы не НКВД, еще не извэстно, как бы мы справились с коварным врагом… Ну, что встал, как истукан? Вэди к этому вояке!
– Есть! – дежурный распахнул дверь в кабинет начальника и громко доложил: – Товарищ генерал-майор! К вам прибыл сам Иосиф Виссарионович!
Из недр святая святых послышался недоуменный и гневный рык:
– Чего?! Ты в своем уме, Сыщук?! Белены, что ли, объелся?! Или с утра хряпнул лишку?..
Голос выбежавшего наружу генерала осекся, и он замер в ступоре, не в силах произнести больше ни звука. Стоящий перед ним с курительной трубкой Сталин мгновенно перехватил инициативу в свои руки:
– Что ви так крычите, генерал? И кто вам позволил настолько валготно вэсти себя в моем присутствии?
С большим трудом предотвратив травму, Волотько перехватил скулу рукой и, мужественно закрыв рот, заискивающе извинился:
– В-виноват, т-товарищ г-генералиссимус! Н-не поверил с-сразу…
