– Прямо сейчас я уж точно не стану рисковать.
– Прямо сейчас?
Отпустив мою руку, Рот обнял меня за плечи и прижал к себе, пока мы лавировали между столиками. Он наклонил голову и, коснувшись губами моей щеки, сказал мне на ухо:
– Я говорил тебе, как мне нравятся эти штаны?
– Хм? – Опустив взгляд, я чуть не застонала. Брюки мне подобрали в облипку, так что утром пришлось застегивать «молнию» практически лежа. – У вас с Кайманом вкус в одежде – полный отстой.
Он хохотнул.
– Я не могу не пялиться на твои…
– Глаза? – услужливо подсказала я.
– Ммм. – Он поцеловал меня в мочку уха, когда мы оказались на безопасном расстоянии от сцены.
– Может быть, на мой нос?
– Не совсем, – ответил он.
Я усмехнулась.
– Ну, тогда ты, верно, оценил мои коленки.
– Уже теплее. – Он замолчал, когда мы приблизились к бару. – Позже я смогу наглядно объяснить тебе, на что пялюсь весь день.
Мои щеки вспыхнули.
– Ты такой внимательный.
– Ну, что тебе сказать? Ты развиваешь во мне лучшие качества.
Прежде чем я успела ответить, Кайман вышел из-за стойки бара, швыряя на прилавок белую тряпку.
– Давайте пройдем в офис.
Я понятия не имела, какой здесь может быть офис, и мне стало любопытно. Кайман провел нас через дверь с табличкой ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА, но какой-то шутник соскреб все буквы, оставив только три – СОН.
Забавно.
Мы вышли в узкий коридор, освещенный настоящими факелами, укрепленными в настенных держателях.
– Интересный дизайнерский ход, – заметила я.
Кайман ухмыльнулся, и Рот закрыл за нами дверь, отсекая рев музыки.
– Мой шоколадный мишка, ты же знаешь, у нас особенный вкус.
Рот фыркнул.
Офис находился за третьей по счету дверью и оказался вовсе не таким, каким я его себе представляла; честно говоря, я и сама не знала, что ожидала увидеть, но определенно не это. Интерьер был выдержан в пастельных тонах – бледно-голубые стены, белый стол, пустые книжные полки. Пушистое розовое кресло у стола соседствовало с шезлонгом, обитым искусственным мехом с леопардовым принтом. У стены стоял серый кожаный диван. Над ним разместилась гигантская фотография в рамке группы
С автографами всех солистов, даже того, кто ушел.
У меня отвисла челюсть.
– Не я обставлял эту контору, – поспешил уточнить Рот, заметив выражение моего лица.
Кайман уселся в обычное с виду кресло и задрал ноги на стол.
– Он хотел все черное. Черную мебель. Бла-бла-бла. А мне все-таки нравятся легкие колористические акценты.
Оставив свое мнение при себе, я доплелась до дивана и плюхнулась на подушки.
Прежде чем мы отправились в клуб, я отправила Стейси эсэмэску с рассказом о последних событиях, пока Рот посвящал Каймана в подробности. В ответ она прислала много восклицательных знаков и грустных смайликов по поводу того, что произошло с Ильей. Даже и зная о том, что нас не связывала взаимная любовь, она понимала, что мне пришлось пережить, когда на моих глазах умирал Илья.
Меня угнетало и сознание того, что какая-то его частица, не доставшаяся Лилин, оказалась в Аду. Я ненавидела чувака, но вечность в Аду, среди существ, которых туда упекли не без его помощи, не назовешь прогулкой в парке.
Хуже того, теперь, когда я увидела, что случилось с Ильей, я могла себе представить гибель Сэма, и от этого меня выворачивало наизнанку. Где-то лежало его тело, холодное и забытое, и я уже знала, куда отправилось то, что осталось от его души.
