При всей искренности моих намерений я не смогла ответить иначе.
– Да.
– А я не хочу, чтобы ты рисковала ради него, – ответил он. – Мне плевать, если это звучит жестоко. Ты не хочешь, чтобы я рисковал. Я не хочу, чтобы рисковала ты.
Признаться в том, что я собираюсь делать дальше, оказалось еще труднее, потому что мне предстояло солгать, а я совсем не хотела лжи между нами. Но я должна была что-то сделать для Сэма. Я не могла отступить и знала, что если расскажу обо всем Роту, он найдет способ остановить меня или последует за мной. Этого нельзя было допустить.
– Как я могу освободить душу Сэма? – прикинулась я. – Я даже не знаю, с чего начать.
Рот молчал, уставившись на меня, и я не сомневалась в том, что у него есть ответ. То, что известно Кайману, известно и Роту, но, получается, если Кайман знает, что Жнеца в Аду сейчас нет, велика вероятность того, что об этом знает и Рот. Я догадывалась, что Рот и сам готов пойти к Жнецу, несмотря на весь риск.
Значит, мне придется попасть туда раньше его.
– Как ты думаешь, тебе удастся по-быстрому сменить обличье, пока не приперся Кайман с едой? Я хочу осмотреть твои крылья.
Отказав Роту в этом, я бы лишь отсрочила неизбежное, а возможность сменить тему меня только обрадовала. Я скинула с себя свитер. На спине виднелись две дырочки – там, где до этого прорезались крылья, – но майка под ним осталась целехонька.
Прежде чем сменить обличье, я попробовала повторить то, что Рот проделал с котятами. Я пробежалась пальцами по талии, где лежала Бэмби, и задержалась там, пока она не сползла с кожи. Получилось.
Бэмби сначала устремилась к Роту, ткнувшись носом ему в бедро. Он протянул руку, погладив ее по голове. Умиротворенная лаской, она вползла на низкое кресло возле фортепиано. Свернувшись клубком, она положила голову на подлокотник и как будто уставилась в окно.
Смена обличья уже давалась мне без труда. Даже не пришлось концентрироваться или вставать. Я просто захотела, чтобы это произошло, и все случилось. Спину защипало, когда выступили крылья, и левое сразу заныло от боли. Я оглянулась назад и увидела, что оно слегка поникло, как у дочери Жасмин Иззи.
– Кажется, оно сломано, – сказала я.
Рот подошел к кровати и уселся, поворачиваясь ко мне. Он осмотрел крыло.
– Болит?
– Болит, – призналась я. – Не очень сильно.
Его взгляд скользнул по моему лицу и вернулся к крылу.
– Возможно, оно и сломано, но выглядит так, будто уже заживает. – Его пальцы коснулись оперения, не задевая болезненный участок. Прикосновение, хотя и нежное, вызвало у меня дрожь. Он тотчас отдернул руку. – Я сделал тебе больно?
– Нет. Просто они сверхчувствительные.
Он выгнул бровь, открыл было рот, но тут же закрыл его. Я усмехнулась.
– Кажется, кому-то лезут в голову грязные мысли.
– Малыш, они у меня и не бывают чистыми. – Рот подмигнул в ответ на мое хихиканье и продолжил осмотр крыла. – Я думаю, если ты дашь ему отдохнуть пару часиков, максимум день, все будет в полном порядке.
Я покосилась на печальное покалеченное крыло.
– Как ты думаешь, перья опадут?
– Что?
У меня запылали щеки.
– Может, я прохожу через какую-нибудь метаморфозу и мне предстоит сбросить эти перья?
Он как будто хотел рассмеяться, но повел себя мудро и просто поцеловал мое голое плечо. Поднявшись с кровати, он подошел к тумбочке, где оставил бутылку с водой.
– Ты их действительно ненавидишь?
– Не то чтобы ненавижу. Не совсем. – Я прижала к себе правое крыло и осторожно пробежалась пальцами по перьям. – Я их просто не понимаю. Допустим, такие крылья есть у некоторых Верховных демонов. И у меня они есть, но я же не Верховный демон.
Рот глотнул воды и отставил бутылку.
– Ты сама говорила, что в последнее время Стражи и демоны чуют в тебе Верховного демона, и это можно объяснить тем, что ты
