Месторождения золота? Алмазов? Пока непонятно. На всякий случай прикупить эти участки по сходной стоимости? Но это уже потом, совсем потом. Вроде с сейфом все.
Так… а это что? Оружейный шкаф? Мать моя… Франкотт, Перде, Голанд… а это что?
Я вытащил из пирамиды винтовку с оптическим прицелом. Хм… даже чуток на современную смахивает. Винтарь – обычный Маузер, правда, в штучном исполнении, а прицел. А, ну да: австрийский «Телолар»! Древность, конечно, неимоверная, но может и сгодиться. Млять, все заберу.
– Ух, етить!!! – Степа снял со стены кривую саблю. – Твою в дышло. Карабеля!
– Забирай, Наумыч, твоя теперь. И клыч бери. Да и среди всего этого добра твоя доля есть.
– Благодарствую, Ляксандрыч. – Степа бережно прижал саблю к себе. – Не забуду.
– Да ладно тебе. Берись лучше за мешок. Тяжелый, зараза.
В общем, ограбили мы кабинет Шульца почти подчистую. Вплоть до коллекции курительных трубок и шахмат с золотыми и серебряными фигурами. Да-да… я понимаю: жадность фраера сгубила, но будем надеяться, что это не тот случай. Добра набралось столько, что пришлось конфисковать пароконную повозку из конюшни при поместье. М?да… заразительное это дело…
Попал в гостиницу далеко за полночь. Спать… спать… Что за нахрен?!
– Мишель, спрашивается, долго я тебя ждать буду? – обиженно протянул сонный женский голосок.
– Ты как сюда попала? – поинтересовался я у Франсуазы и зажег лампу. Да, именно она. Лежит на кровати в одном неглиже. Вот же стервоза.
– Ты не рад меня видеть? – Француженка сладко потянулась; темные пятнышки ее сосков отчетливо проявились на шелке пеньюара. – Противный.
– Отвечай на вопрос. – Я расстегнул пояс и повесил его на спинку стула. – Подкупила портье?
– Угу. – Франсуаза призывно протянула ко мне руки. – Не вредничай, иди ко мне.
– И как это понимать? Говори-говори, не стесняйся. – Я налил себе и баронессе шампанского, стоявшего в ведерке с подтаявшим льдом.
– Это важно? – Большие красивые глаза опасно приблизились ко мне. Одурманивающий запах женского тела и жасмина заставил отчаянно забиться сердце.
– Как бы да. – Я провел рукой по горячему бедру баронессы. – А с другой стороны, нет.
– Тогда вперед, мой герой.
В голове крутнулась крамольная мысль. Вот как-то нехорошо получается. Лизхен в больнице, а я тут амуры развожу. Мулатки не в счет – они… для здоровья, а вот Франсуаза это совсем другое дело. Нет, я, конечно, не против здоровой конкуренции, но в данном случае… словом, если бы Лизхен была в добром здравии, все обязательно бы случилось. Нет, не могу.
– Франсин…
– Ну что такое? – Нетерпеливые пальчики француженки возились с пуговками мой блузы.
– Я заскочил в гостиницу только на минутку. Меня ждут.
Я не понял смысл французских выражений, слетевших с уст Франсуазы, кроме одного: дерьмо!!!
– Моя дорогая, ты достойна большего, чем пара минут… – Я встал и решительно подхватил ремень с кобурой.
– Но!
– Никаких «но», милая Франсин. Родина в опасности, встретимся за обедом. А вот это… – я достал из кармана и положил ей в ладошку женский перстень из драгоценностей Шульца, – это тебе…
– На нашу помолвку? – вкрадчиво поинтересовалась Франсуаза, рассматривая драгоценность.
– О нет, милая! Ты достойна большего. – Я шаг за шагом отступал к двери. – Гораздо большего… – Очутившись в коридоре, с облегчением вздохнул и сбежал вниз по лестнице. – Ушел-таки.
В холле подцепил за манишку напомаженного портье и с удовольствием пару раз врезал ему по печени. Потом наградил одним фунтом и приказал подать утром даме в моем номере роскошный завтрак.
Ну вот, как бы и все… переночую в пансионе.
– Зараза, там же диван жесткий.
Глава 20
