– Он довольно сдержанный и спокойный человек. Поэтому не надо судить о его мыслях по внешним признакам. Так что не стесняйся, приходи.
– Ладно, договорились, – согласился я, – слушай, а Василиса у вас спрашивала про опыт войны магов с армиями солдат? Возникал, помнится, у нас такой вопрос.
– Да, мы подготовили обзор, а разве она тебе не рассказала?
– Да мы с ней вообще редко видимся, – отшутился я, хотя это являлось чистой правдой: мне хотелось бы проводить с моей Василисой гораздо больше времени, чем удавалось сейчас.
– Так вот, в основном опыт отрицательный. Из известных случаев все маги, пускавшиеся на такие подвиги, погибали. По разным причинам, но исход, как правило, один: смерть. Самые лучшие результаты дает следующая стратегия: держаться как можно дальше от вражеской армии и использовать самые дальнобойные и массированные заклинания. Кроме этого, иметь пути отхода и прикрытие из своих солдат. А то и нескольких магов, которые смогут вывести и спасти. Примерно так, если вкратце.
Мы еще посидели и поговорили о всякой ничего не значащей ерунде, пока на тропинке не показались Василиса с бабой Верой.
– Что, друзья, скучаете?
– Нет, разговариваем, а то давно не виделись, – ответила Ирина.
– Пойдем проводим Иринку в Библиотеку? – спросила Василиса.
Мы, почти как в детском саду, взялись за руки и прошли по тропинке, в этот раз короткие магические пути вывели нас между двумя рядами голубых сосен в каком-то райцентре. Аллея упиралась в памятник героям-односельчанам, погибшим во время Великой Отечественной войны, монумент оказался выполненным из согнутых и сваренных между собой листов нержавеющей стали, и воины на памятнике смотрелись как сказочные персонажи: мощные, широкоплечие и несокрушимые. За памятником стояло довольно древнее одноэтажное здание райцентровской библиотеки, и здесь оказалось намного холоднее, чем в Заповедном лесу. Поэтому сразу и мелькнула мысль: совсем, что ли, Николая в северные широты занесло?
– Это куда же вы в этот раз вход в библиотеку утащили? – удивился я.
– Коля специально выбирал самое безлюдное место, – отозвалась Ирина, – чтобы при возможных нападениях пострадало как можно меньше невинных людей. И чем дальше глубинка, тем сложнее врагам нас искать.
В помещении районной библиотеки стояла печка-буржуйка, от которой работало и самодельное отопление, смотрелась такая конструкция чудно и аляповато: печка посреди большого зала и разведенные от нее толстые стальные трубы по полу и под потолком. Возле печки стоял Николай, одетый в телогрейку, ватные штаны и роскошные лаковые туфли, он подкладывал дрова и махал куском фанеры, стараясь раскочегарить сие чудо техники конца девятнадцатого века.
– А, Василиса, Александр, рад вас видеть, заждался я вас тут. Вот, думаю, надо чайник погреть, а заодно и подтопить, а то книги отсыреют и испортятся. А так они еще не одну сотню лет людям послужат.
Меня столь трепетное отношение к старым книжкам из обычной библиотеки умилило:
– Да разве их кто-нибудь читает?
– Хо-хо, как оказалось, вот здесь-то, вдалеке от городов, только и читают. Каждый день приходит человек по тридцать-сорок. Это в городе можно весь день просидеть за стойкой и никого не увидеть. Но там Интернет, компьютерные игры и прочие удовольствия. Ну вот, вроде разгорелось. Пойдем вниз.
Библиотекарь взял с печки большой медный чайник, подошел к старому гардеробу, толкнул заднюю стенку и повел нас вниз по длинной винтовой лестнице.
– Садитесь, я вас сейчас чаем угощу, – сказала Ирина, – здесь чай на печке греется, он дымком пахнет, вкусный получается – слов нет!
Она взяла огромный позеленевший медный чайник и стала разливать по чашкам пахнущий дымом кипяток, это напомнило мне чай, заваренный в турпоходе на костре. Как же давно это было: восхождения, горы, ночевки в палатках и трапезы у костра, словно в какой-то другой, далекой жизни! Мы сидели за круглым столом, накрытым белой скатертью, и пили чай с баранками и с сахаром вприкуску.
– Что-то я раньше не видел у вас здесь этого чайника, – спросил я.
– Да, имуществом обзаводимся потихоньку, – ответил Николай.
– Считай, исторические предметы, – пояснила Ирина, – и чайник, и чашки – память о родителях Николая.
Было так хорошо и уютно, что и говорить-то ни о чем не хотелось, но Василиса все-таки меня перевела на деловую
