Думаю, они меня так и не поняли, уж больно звуки, которые я пытался издавать, мало походили на человеческую речь. Мама Ира счастливо рассмеялась и тоже перекинулась, секунда – и возле моего бока лязгнули волчьи челюсти, а в спину опять вонзился лебединый клюв.
– Да сейчас-сейчас, вот видите, уже разбегаюсь!
Широко расправив крылья, я неуклюже побежал. Взлетать оказалось очень неудобно – лапы цеплялись за траву, концы крыльев задевали землю и сильно тормозили, поэтому пришлось на бегу поднять крылья вверх, подпрыгнуть и поджать ноги. Тут я взмахнул раз, второй, третий и понял, что лапы уже ничего не задевают – мне удалось подняться в воздух! Набрав небольшую высоту, заложил вираж, и у меня все получилось: орел пронесся над белой лебедушкой с волчицей, все так же стоящими возле камня со змеевиком. Меня всего переполнило непередаваемое ощущение свободы, я чувствовал простор и наслаждался полетом, ветер наполнил мои руки и грудь своей упругостью, все получалось, любые виражи и маневры, мышцы на уровне отработанных рефлексов выполняли любые пилотажные фигуры. Мы же никогда не задумываемся в процессе бега, ноги сами выполняют нужные движения, так и мне вместе с орлиным телом достались тренированные сильные крылья, и они несли меня по воздуху легко и непринужденно. Никакие полеты на ступе не могли сравниться с этим наслаждением свободного парения, это так же, как сравнивать катание на лодке и плавание в теплой, ласковой воде, только летать оказалось гораздо восхитительнее, чем плавать! Когда ты плывешь, то привязан к поверхности воды, а тут передо мной раскрылся весь воздушный океан, он простирался огромный, зовущий к себе ветрами, восходящими потоками, завихрениями и бескрайним простором! Меня охватило неземное упоение, и почему я раньше никогда не летал, да после такого восторга мне и ходить не захочется.
Следом за мной в воздух взмыла белая лебедушка и присоединилась к моему полету, мы уже вдвоем кружились и переворачивались в воздухе, сближались и разлетались, летели рядом крылом к крылу, почти касаясь друг друга. А внизу, на земле, прыгала и кувыркалась по траве от радости за нас молодая светло-серая волчица. Если бы мне кто-нибудь всего неделю назад сказал про такие изменения в моей жизни, то я бы точно в это не поверил! Что я женюсь на сказочной Василисе Прекрасной, сам превращусь в орла, а серая волчица станет нашей лучшей подругой, а еще – что мы будем жить в избушке у Бабы-яги, общаться с Бурым Волком и Колобком, ходить на Лукоморье купаться мимо того самого дуба с золотой цепью, по которой ходил Кот Ученый, рассказывая сказки своей подруге-русалке. Мог бы я в такое поверить? Да ни за что! Потому что это бред. Настоящий бред! Но такой замечательный и прекрасный, что просто слов никаких не хватит, чтобы его описать! Я радостно засмеялся, а из моего горла вырвался грозный орлиный клекот!
Глава 8
Баба Вера, Василиса и мама Ира пошли в баню, меня с собой, естественно, не взяли, а вместо этого посоветовали больше тренироваться, и еще пришлось дать Василисе честное слово, что в ближайшие дни в город ни в каком виде не сунусь. Честно говоря, меня это все устраивало, а потренироваться в полетах мне и самому очень хотелось, поэтому и спорить не стал. Я уже знал, что летать над Заповедным лесом так же просто, как и ходить по его тропинкам, поэтому обернулся в орла, взмыл в небо, набрал высоту и представил себе Сказочный дуб с золотой цепью, два взмаха могучими крыльями, и гигантское дерево предстало мне во всей величественной красе. Сначала я облетел вокруг кроны, потом набрал высоту и поднялся до самой верхушки, убедился, что ветви до небесной тверди не достают, но задевают самые низкие тучи. Мне даже решиться оценить высоту этого прекрасного дерева было сложно: глазомер в режиме орлиного зрения работал совершенно по-другому, и к этому тоже требовалось привыкнуть.
Когда попытки долететь до несуществующей небесной тверди не увенчались успехом, я залетел внутрь кроны, нашел место, где начиналась огромная золотая цепь, пролетел вдоль нее от начала до конца, а заодно поучился летать между веток. Сразу же выяснил, что это не так-то и просто: расправленные крылья сильно мешались, а когда я пытался их чуть сложить, то тут же начинал падать вниз. Эти внезапные провалы во время полета и навели меня на следующее упражнение: взлетать вверх и затем пикировать почти до самой земли, стараясь попасть на заранее выбранную точку. Один раз я поздновато раскрыл крылья и довольно чувствительно ударился о землю, хорошо, что на лугу оказалась густая трава, а то бы я мог добавить несколько сломанных орлиных ребер в довесок к поврежденным человеческим ногам!
Удар о землю малость остудил мой пыл, долетев до песка, я приземлился почти на линии прибоя, практически рядом лениво плескалось море, стоял штиль, и волны еле-еле лизали край берега, обернулся в человека и начал осматривать себя. Кроссовок на мне не оказалось, видать, их сдуло взрывной волной, джинсы заканчивались чуть ниже колена, а дальше висела изящная бахрома,
