внимания, потому еще на подходе упаковываю в рюкзак. При себе оставляю только один нож, закрепленный горизонтально на поясе со спины. Тоже чтобы не светить длинными ножнами и не вводить окружающих в искушение.
– Это ж слонобой какой-то! – присвистнув, прокомментировал Край, заполучив в руки мое творение и глянув на калибр.
Нет, сам по себе ствол достаточно компактный, но… Ну не виноват же я, что стальных труб меньшего диаметра на свалке днем с огнем не сыскать? Вот и получился калибр-десятка, в смысле десять миллиметров. Не так много, но при его габаритах… м- да.
Край покрутил в руках ствол, приложился, качнув головой, поцокал языком и, окинув пистолет внимательным взглядом, принялся за разборку. Да так сноровисто, словно каждый день его разбирал! И бормочет себе под нос:
– Интересно-интересно. Хм, нагара нет. Стоп. А чем он стреляет? Патрона нет. Пуля мягкая. Свинец? Он, родимый. Нет, а как же… Стоп-стоп-стоп. Руны, да, Рик? Здесь, значит, половина скрипта, здесь другая. Замыкаем. Ого! Вот это «духовушка»… А я ведь не верил, когда твой батя, пусть земля ему пухом будет, говорил, что ты руны раньше алфавита выучил. Молодец, Рик. Выдумщик, а? А рамка-то… у кого заказывал рамку, Рик? Наши местные, что старые, что новые, такого не выточат, точно говорю…
Я скривился и махнул рукой. Объяснять, что делал ее сам, не хотелось. Пусть думает, что хочет. Хотя для того, чтобы вырезать из бронелиста раму, мне пришлось резак переделывать, добиваясь нужной толщины «струны». Чуть не угробил инструмент, который две недели ладил! А уж сколько сил пришлось для обработки приложить, у-у!
Глава 5
Гулять так гулять
Этот милитарист засыпал меня вопросами. Кучность, точность, дальность… Тьфу!
Честно говоря, дальше двадцати метров я из своего творения никогда не стрелял. Незачем было… да и где на свалке взять расстояние побольше? Там же все завалено… Нет, если на верхушку какой рукотворной горушки забраться, то не вопрос. Хоть на километр стреляй. Вот только одно «но». Слишком велика вероятность, что такого умника грохнут те, что стоят ниже. Наверху-то укрыться негде, ведь по большей части все эти горушки есть не что иное, как купольные части дирижаблей.
– Учиться тебе надо, Рик. Ехать в Венд и учиться. Хоть в тот же Велиград, – вздохнув, констатировал Край и, покосившись на руку, которой я взял пирожок на блюде, ворчливо добавил: – Заодно, глядишь, и поймешь, что незачем тело всякими рисунками похабить!
Заметил-таки. Ну да, начертанные на кистях рук руны, цепочки которых тянутся от запястья до ногтей, до сих пор выделяются даже на моей загорелой коже, было бы удивительно, если бы Край их не заметил… Кстати, нужно не забыть купить перчатки для выхода в город… м-да. Не в рабочих же по улицам франтовать. Не поймут.
– Это хна, Край, – улыбнулся я. – Дней через пять сама сойдет, вот увидишь!
– И зачем тебе это нужно? – приподнял в удивлении бровь мой собеседник.
– А ты пробовал когда-нибудь рунные цепочки на бумагу наносить? – вздохнул я и, получив в ответ насмешливое фырканье, кивнул: – Вот-вот. Хорошо, если просто исчезнут, а то ведь и бумажку спалить могут. А специальной доски у меня нет… да и таскать ее с собой по свалке – дурное дело. А так нанес на руку увиденный где-нибудь на двигателе интересный скрипт, ну пощиплет чуть- чуть. Зато, как время появилось, сел да разобрал написанное. Что запомнил, а что и на стальную пластинку занес… так и учусь.
– Хитер бобер, – усмехнулся в усы Край и, глянув на часы, заключил: – Ладно, Рик, давай-ка заканчивать наши посиделки и айда по койкам. Полночь уже, спать пора. Да и тебе, герою раненому, отдохнуть надо.
Возражений не нашлось, и я принялся выбираться из-за стола. Завязал сидор и хотел было уже оттащить его обратно в угол комнаты, как Край выхватил его у меня из рук и сам отнес в мою комнату.
– Говорю же, отдыхай! – проворчал он, отгоняя меня от стола, когда я попытался собрать грязную посуду. – Спать иди, кому сказал!
– Все-все. Понял, исчез, – рассмеялся я, уходя в выделенную мне Краем комнату.
– В Велиград тебе надо, парень. Точно, – услышал я, прикрывая дверь. Может, он и прав.
В гости Край пожаловал через неделю после моего феерического падения в обморок в его лавке. Заодно проводил до дома, не до конца доверяя моим заверениям в полном выздоровлении.
