махнув рукой, принялась переодеваться. Во-первых, единственный гипотетический зритель еще спит, а во-вторых, ему всего тринадцать! Свои тринадцать лет она благополучно забыла.
Расправив почти незаметную складочку на кителе, Хельга окинула изучающим взглядом свое отражение в зеркале, висящем на внутренней стороне дверцы шкафа и, удовлетворенная увиденным, решительно кивнув, осторожно закрыла створку, предварительно сложив на полку шкафа домашнюю одежду.
– Каждое утро бы так просыпаться.
Голос, раздавшийся за спиной Хельги, заставил ее подпрыгнуть на месте. Моментально развернувшись, она уставилась на кровать, но мальчишка продолжал спать как ни в чем не бывало. Послышалось?
Точно, послышалось. Хельга тряхнула гривой русых волос и, ахнув, помчалась вон из комнаты. До начала представления осталось чуть больше часа, а у нее еще и коса не заплетена!
Тихо хлопнула дверь комнаты, по коридору раздался перестук низких каблучков форменных туфель с небольшими серебряными пряжками, и на втором этаже небольшого дома в пригороде Новгорода воцарилась тишина.
– Черт, чуть не спалился, – открыв глаза, выругался Рик, а на лице у него расцвела шкодливая улыбка. – Нет, но какие формы! Мм… Вот повезло этому самому капитану!
Впрочем, улыбка довольно быстро пропала. Паренек взглянул на висящие над трюмо часы и, вздохнув, принялся выбираться из постели. Не у одной Хельги сегодня большой день. Рику предстоит не менее важное дело. Нужно объясниться с Краем и решить вопрос об опекунстве, поднятый вчера отставным старшиной в разговоре с доктором.
И как себя вести в такой ситуации, Рик представлял плохо. Но… молчать и притворяться, что ничего не слышал, не знает и не понимает, он тоже не мог. После всего услышанного вчера это было бы просто… некрасиво.
Это будет очень трудный разговор…
Глава 8
Новгород – культурный город
А может быть, я просто себя накрутил. Честно говоря, меня до сих пор потряхивало от позавчерашней, как выяснилось при взгляде на календарь, истерики. Не то чтобы очень сильно, но… заметно. И мимо дядьки Края этот факт не прошел. Ну да, зря, что ли, он сверлил меня обеспокоенным взглядом все время, пока мы завтракали в небольшой столовой на первом этаже.
Поблагодарив кухарку, только вчера нанятую Хельгой, мы с Броновым одновременно поднялись из-за стола.
– Пройдемся по саду? – предложил мой потенциальный опекун.
Я кивнул. А чего тянуть-то? Как говаривал мой тренер
Из столовой в сад вели высокие двойные застекленные двери, так что идти было недалеко. А учитывая не по-весеннему теплое солнце и тот факт, что верхней одеждой Край и я дружно решили пренебречь, уже через минуту мы прогуливались по дорожкам едва подернувшегося первой робкой зеленью запущенного сада, окружившего дом яблоневыми стражами. Представляю, как это место выглядит во время цветения. Должно быть, потрясающее зрелище.
– Рик, во-первых… – Дядька Край первым решился нарушить наше молчание. – Я хочу, чтобы ты знал: в моем задержании гарнизонными твоей вины нет. Объяснить свою уверенность сейчас я не могу, но прошу, чтобы ты мне поверил. Даже если бы не вылезла эта история с находками со старой части свалки, рано или поздно меня бы все равно прихватили. Это точно. Работа у меня там была такая, и тут ничего не поделаешь. Это ясно?
– Ясно, – вздохнул я.
– Во-вторых, – голос Края стал тише и неувереннее, – я вчера… в общем, как только прибыли в Новгород, да…
– …подал документы на мое опекунство, – закончил я за Бронова, и тот крякнул от неожиданности.
Покрутил ус, с интересом глянул на меня и кивнул.
– Точно. Хельга сказала?
– Нет, услышал ваш разговор с доктором, – честно ответил я.
– Ага… вот как… И что ты по этому поводу думаешь? – осторожно осведомился дядька Край.
– Я был бы идиотом, если бы отказался, – бледно улыбнулся я в ответ. – Доктор прав, у меня нет никого ближе, чем ты.
– Хм, а родня родителей как же?
