— Кирилл… — Чуть помедлив, заговорил Вадим, настороженно поглядывая в мою сторону, — ты же понимаешь, что от удачного завершения операции зависит жизнь моей подопечной. И мне…
— Я понял, Вадим. — Кивнул я. — Но, честное слово, лучше вам пока оставаться в неведении.
— Не доверяешь? — Подал голос из-за моей спины Иван и я резко обернулся.
— Можешь считать и так. Но у меня есть для этого все основания, согласись?
— А у нас нет гарантий, что ты не затащишь Василису Тимофеевну в ловушку. — Набычившись, парировал Сойка.
— Да? Если так, то зачем мне такие сложности? Ведь ничто не мешало мне оставить вас обоих на той же поляне, где заночевали остальные рынды, и спокойно сдать ваших подопечных охотникам… Не находишь, что это было бы проще?
— Я верю Кириллу. — Одной фразой Василиса Тимофеевна прекратила наш спор. Рынды переглянулись и под давлением взгляда своего командира, Иван отступил. Хромова на них нет!
Эвакуация Инги прошла как по нотам. Выбравшись из коллектора и основательно почистившись воздушными техниками, мы совершенно беспрепятственно добрались до автомастерской, где дожидалась своего часа спасплатформа и также спокойно докатили на ней до больницы. Хотя, ручаюсь, в мирное время оранжевый монстр на улицах столицы произвел бы неизгладимое впечатление… Все-таки, эта машина создавалась совсем для других условий. Но, мятеж перевернул представление горожан о нормальном и тяжелые вездеходы и бронетехника из запасов гвардии и лояльных трону бояр, перемалывающие асфальт центра столицы, стали неотъемлемой частью городского пейзажа. Все тот же лист в лесу, да…
В самой больнице особых проблем тоже не возникло. Дежурный врач взглянул на документы Георгия и целительское удостоверение Василисы Тимофеевны и после недолгих переговоров по проводному телефону с главврачом, дал «добро» на выписку пациентки Инги Роговой. Да, в мирное время, никакой целитель не смог бы так просто вытащить находящегося на излечении пациента из больницы, но из-за наплыва раненых солдат и пострадавших в результате боев гражданских, освобождение даже одной койки было кстати. Тем более, что пациент переселялся не на кладбище, а под надзор профессионального целителя.
В общем, документы о выписке были оформлены в течение пяти минут, а еще через десять, мы уже грузили в «брюхо» моего оранжевого монстра, радостно сверкающую глазами девочку, вцепившуюся в руку брата, и ни в какую не желающую его отпускать. И я могу ее понять. Три недели в медбоксе, в городе мятеж, в коридорах раненые, и никакой весточки от единственного родного человека… И какая же с-с… сволочь устроила этот дурдом, а? Своими руками порвал бы урода.
Рынды забеспокоились, когда выехав на набережную, я повернул спасплатформу в сторону центра города.
— Я предполагал, что ты захочешь выехать из столицы через южный портал и обойти опасные места по пересеченке… — Протянул Вадим, устраиваясь поудобнее на соседнем с водительским, сиденье.
— Опасно. Если на севере все относительно спокойно, то на востоке, одна сплошная «серая зона», как в городе. — Покачал я головой и, найдя нужный мне съезд, притормозил тяжелую машину.
— Кирилл? — Рында насторожено глянул на меня.
— Знаешь, меня всегда удивляло, зачем нужно так старательно очищать московские реки ото льда. Это ж сколько мороки, а? Но сейчас, это меня только радует. — Я улыбнулся недоумевающему Вадиму и заговорил уже куда серьезнее. — А теперь, слушай меня внимательно. Платформу поведешь ты. По пандусу съезжаешь в реку, включаешь водометы и вперед, до самой Яузы. Скорость будешь держать не больше трех-четырех узлов. На впадении Яузы, будь аккуратнее, двигайся четко по центру, иначе машина скребанет колесами дно, а это будет полный провал.
— Ты рехнулся. — И это не было констатацией факта, Вадим действительно смотрел на меня как на сумасшедшего.
— Ни на секунду. — Хмыкнул я в ответ. — Помнишь, мою демонстрацию возможностей, когда ты только очнулся в бункере? Здесь будет то же самое.
— Подробности. — Посуровев, рыкнул рында.
— Да запросто. — Пожал я плечами. — Я могу скрыть платформу от чужих взглядов так же, как проделал это с самим собой.
— Но… ты говорил, что полог не перемещаем. — Прищурился рында.
— Так и есть. Полог охватывает не только меня, но и поверхность, к которой я прикасаюсь. Разрыв контакта с ней и полог сползает. Но, мы-то будем в воде, а у нее куда более податливая и одновременно, постоянная структура. Колебания эфира в воде минимальны, понимаешь? Я просто заключу нас в сферу, не касающуюся земли или асфальта. Вода спокойно будет течь, мы будем… хм… плыть… и никто ничего не увидит. Главное не задеть пологом дно. Потому я и прошу пройти место впадения Яузы в Москву-реку по самому центру. Там глубина около трех метров, нам должно хватить. Да и опасность задеть ледяную кромку, наросшую за ночь, куда меньше.
