Вторая комната была невелика.
И сделали ее, надо полагать, по особому заказу. Железные стены. Железная, как выяснилась, дверь. Ни окон, ни щели воздуховода, и потому воздух здесь спертый, тяжелый. Тельма не дышит – задыхается.
Отступает, пропуская старика в эту нору.
И страшно вдруг становится. А что, если это ловушка? Что, если ждали ее, но вовсе не затем, чтобы помочь? Что стоит закрыть ее вот в этом гробу? Закрыть и забыть. На день. Два. Пока не иссякнет воздух. Можно и вовсе оставить. Цверги, небось, позаботились об изоляции, они всегда ответственно относились к контрактам. Тогда достаточно не открывать дверь, и мистера Найтли не будет беспокоить запах.
– Он думает, что расписки Элиза сожгла… вот… – Мистер Найтли вышел с металлическим ящиком, который нес с немалым трудом. – Не знаю, пригодятся ли… срока давности долги не имеют, уж поверь старику, который на чужих деньгах собаку съел. И заверены они кровью, поэтому отказаться не выйдет.
– Сколько здесь?
Ящик Тельма приняла.
– Полмиллиона.
– Сколько?!
– А чего ты удивляешься? Их семейка привыкла к роскошной жизни… поэтому не спеши, деточка. Ищи… люди не меняют старых привычек. Разве что учатся прятать свое дерьмо.
Глава 14
Гаррет улыбался.
Он всегда, Бездна его задери, улыбался.
Привычка? Мэйнфорду бы такую. Говорят, улыбка располагает людей, только у него получалось редко, что улыбаться, что располагать.
– Ты понимаешь, в каком положении я оказался? – Гаррет улыбался официантке, которая от этой улыбки таяла. И менеджеру, который таять не спешил, но делался исключительно любезен. Старым знакомым. И вовсе незнакомым людям, как и нелюдям, которых искренне недолюбливал. Но видят Боги Старого Света, Гаррет скорее издох бы, чем позволил бы ощутить хоть толику этой нелюбви.
– Опять молчишь? – Он аккуратно расстелил на коленях льняную салфетку. – Мэйнфорд, я тебя не понимаю!
Мэйнфорд сам себя не понимал. Бездны какой он вообще согласился на эту встречу?
Впрочем, Гаррет умел уговаривать.
Он улыбался.
И даже по телефону эта улыбка располагала.
– Что ты хочешь услышать? – Рядом с младшим братом Мэйнфорд ощущал себя неуклюжим, неповоротливым, а еще воспитанным дурно, но последнее обстоятельство не печалило. – Что мне жаль? Да, мне жаль, что у тебя хватило мозгов связаться с Вельмой.
Улыбка несколько поблекла.
– Нам нужны деньги.
Это Мэйнфорд слышал при каждой встрече, к счастью, те случались не так уж часто.
– Вам всегда нужны деньги.
– Мэйни. – В голосе Гаррета прорезался легкий упрек, даже не упрек – намек на него. – Сейчас особый случай.
У него любой случай был особым.
Грядущая свадьба. Кампания. Матушкин благотворительный бал, на котором Гаррет планировал встретиться с нужными людьми. Случаев было великое множество. Мэйнфорд не успевал следить за всеми.
– Грядут выборы. У меня неплохие шансы. Очень неплохие. Я могу стать самым молодым Канцлером за всю историю… если ты поможешь.
– Каким это образом?
