то там кричали. И если за это убивают… А тут еще ко мне барышня подвалила. Говорит, журналистка. Глупые вопросы задавала. А я, как фраер ушастый, пустил слюни и столько рассказал, что, когда представил, что она может оказаться подсадной, мне страшно стало. Получается, я под колпаком.
– Вы просто напуганы, – сказал Ницше. Из виртуального стаканчика он сделал глоток виртуальной текилы и заел ее ненастоящим лимоном. – В страхе нет ничего унизительного.
– Разве я сказал, что унижен? – спросил Женя. – Меня провели, я не отрицаю. Но не унизили. Я умею проигрывать.
– С умным человеком не может быть по-другому, – согласился Ницше.
– Когда я представил, что меня могут взять уже на выходе из офиса, мне стало не по себе. Я просто не готов к тому, чтобы проиграть партию на первой секунде. Я еще ничего не сделал. Я только начал наводить справки и вдруг представил, что меня сгноят в застенках без суда и следствия.
– Нужно быть готовым к этому, – сказал Ницше. – Если ты идешь против серьезной организации или целого государства, нужно быть готовым к тому, что они будут играть не по правилам. Нужно не просто допускать, а быть уверенным в этом. Уверенным в том, что они запросто решатся на убийство. Даже не решатся. Сделают это, как что-то само собой разумеющееся, как выпить травяной отвар при головной боли. Но ради всего святого, что это вы так разволновались? Вы же еще ничего не сделали. По крайней мере, ничего, что можно доказать. И не станут они сразу стрелять. Сначала надавят, потом поговорят. Или наоборот? К тому же, как мне кажется, вы несколько преувеличиваете свою значимость. Допускаю, что вы чем-то привлекли их внимание и они решили вас прощупать. Всё. Ни больше, ни меньше.
– Хорошо, если так, – вздохнул Женя.
– В страхе есть своя религия, – продолжил рассуждать Ницше. – От страха бывает зависимость, как от опиума. Человек либо побеждает свой страх, либо живет с ним. Преклоняется перед ним.
– Тот, кто преклоняется перед страхом, трус, – сказал Женя. – Вы хотите, чтобы я победил свой страх?
– Главное, чтобы вы этого хотели. Не боится только глупец.
«Странный получился разговор, – подумал Женя. – Программа, моделирующая диалог, выбрала за основу неверное направление, да так и не смогла свернуть. Наверное, зависла. Да и с лексиконом что-то не то.
Интересно. А если попробовать сходить с Ницше в баню, – подумал Женя. – С бабами?»
И рассмеялся своим мыслям.
Глава XVII
Окраина Москвы. Воскресенье. Полдень.
Улица полна прохожими, машины катятся по дорогам, пешеходы куда-то спешат или бесцельно прогуливаются, норовят перебежать дорогу не после, а перед автомобилем. Солнечно, но не жарко.
Шестой сидел на скамейке автобусной остановки и ждал связника. Он непринужденно курил, на коленях у него лежал сложенный пополам белый пиджак. Курьер задерживался. Шестой никого не видел, но знал, что его страховали минимум четверо. Точный состав группы ему был неизвестен. И правильно. Мало ли, как всё обернется. Лучший способ ничего не выдать – это ничего не знать. Связник задерживался. Невероятно. Даже в таком простом деле не могут обойтись без раздолбайства.
Из-за поворота показался автобус. «Нет, он придет пешком», – подумал Шестой. Ему так казалось. Автобус неспешно подкатил к остановке. Остановился, фыркнув, открыл заднюю дверь. Две бабки вразвалочку сошли на асфальт.
«Классная идея, – подумал Шестой. – В следующий раз нужно будет предложить ребятам использовать для встречи с курьером бабку. И в качестве курьера тоже пусть лучше придет бабка. Вот уж на кого точно никто не обратит внимания».
Автобус пыхнул и уехал, бабки расползлись в разные стороны. Шестой на секунду потерял над собой контроль, зевнул и закрыл глаза, но тут же спохватился. Совсем не время расслабляться.
Выстрел прозвучал неожиданно. Настолько неожиданно, что Шестой даже не сразу сообразил, что это был выстрел из макарова. Затем второй, третий… Кто-то выпустил всю обойму. Прохожие вскрикнули и бросились врассыпную, машины визгнули тормозами, остановились. Водители или выбежали из них, или спрятались за приборную панель. Шестой посмотрел в сторону выстрелов и обомлел. Из кустов, что тянулись вдоль дороги, метрах в семидесяти по направлению в область, появились около десятка бойцов спецназа. Стрелял по ним Четвертый, но недолго. Спецназ открыл по Четвертому шквальный огонь, тот попытался
